|
| |
|
20 (07) декабря 1901 года На сцене одного из парижских бульварных театров показывается теперь некто Худини, прозванный "королем кандалов". Он позволяет себя заковывать в наручники и, как бы они не были узки, тотчас же снимает их без малейшего затруднения. На этих сеансах присутствует много полицейских агентов, которые решительно не понимают, как ему удается проделать этот фокус на их глазах. [...]  14 (01) мая 1903 годаПО САДАМ И ТЕАТРАМС сегодняшнего дня концертная программа у "Яра" совершенно обновляется. Обещан ряд выдающихся номеров, между прочим, сеанс всемирно-известного престидижитатора, мага и волшебника, американца Кара-Гудини, проделывающего, как говорят, на виду у публики изумительные и буквально непостижимые кунштюки.На глазах у всех, Кара-Гудини умудряется превращаться, попеременно, то в женщину, то в малолетнего ребенка, то в целый ряд "посторонних" лиц. Крепко-накрепко связанный веревками и закованный в цепи, он свободно входит в герметически закупоренный со всех сторон ящик, проделывает в нем головоломные фокусы и также свободно выходит из него, буквально, поражая, зрителей. <...> 16 (03) мая 1903 года ЗАМЕТКИПублика, собравшаяся третьего дня у "Яра", была поражена невиданным зрелищем, которое так и осталось для всех необъясненным, несмотря на то, что на сцене во время сеансов, о которых я хочу рассказать, присутствовало до двадцати лиц, общественное положение которых не допускает никаких сомнений.В качестве таких экспертов на эстраду взошли несколько военных, несколько инженеров, весьма известный преподаватель гимназии, два популярных артиста Малого театра, несколько лиц известных в торговом мире. "Экспертировали" они Гарри Худини, выступившего с разными экспериментами освобождения от оков и запоров. Этот небольшой, тщедушный, необычайно нервный субъект, одинаково скверно объясняющийся на всех языках, кроме английского, с необычайной ловкостью, изумительной быстротой освобождался от тройных ручных и ножных кандалов, принесенных со стороны и запертых чужими замками, ключи от которых оставались в карманах публики. Чтобы не открывать своего секрета, он только закрывал в это время пологом шатра свой корпус, и через три минуты входил совершенно свободный от оков. Затем ему связали сзади руки, и в таком положении никто не мог снять с него фрака, но едва он уходил за драпировку, фрак взлетал на воздух, а руки американца оставались связанными. Чтобы устранить подозрения о возможности обмана, он взял у одного из публики пиджак и, удалившись за полог, одел его не развязывая рук. Но все это оказалось детской забавой перед последним сеансом: на сцену вытащили дорожный сундук, который всесторонне был осмотрен, по крайней мере, двадцатью лицами из публики. Американца, одетого в пиджак одного господина из публики, со связанными назади руками, посадили в мешок, который завязали шнуром, и припечатали сургучом при помощи сердоликовой печати одного из присутствовавших инженеров. В такой упаковке американца посадили в сундук на четыре замка, и обвязали четыре раза толстейшим канатом, Сомнений быть не могло. Но только жена американца, маленькая тщедушная женщина, задернула полог шатра, как американец уже был на авансцене. Сундук же оставался завязанным. Немедленно взяли ключ от сундука, отперли все четыре замка, разрезали канаты и нашли мешок в первоначальном положении с целой печатью инженера. Но каково же было изумление всех, когда по сломке печати в мешке оказалась жена американца в том самом пиджаке господина из публики, в котором только что посадили американца и тоже со связанными назад руками! В какие-нибудь две минуты американец не только освободился, но переодел свою жену, и дал ей свое положение, не трогая веревок, замков и печати... Публика так и ахнула от изумления. Между прочим Гарри Худини, демонстрировавший свои опыты перед многими тюремным деятелями Западной Европы, показывал их при месте заключения и у нас. Его так обыскали, что никаких сомнений о нахождении какого-либо ключа или инструмента не оставалось. Потом его заперли в арестантскую карету, развозящую арестованных, предварительно заковав в каналы. Карету, конечно, заперли на все запоры и замки, и через две минуты, он к общему изумлению, вышел из кареты не сломав замков. 28 (15) мая 1903 годаУ "Яра"(Картинка с натуры)Народу видимо невидимо. Нет еще и девяти часов вечера, а уж огромный зал "Яра" переполнен публикой, и решительно все столы заняты. Особенно много толпится самой фешенебельной публики ближе к эстраде, и там столики получаются только по особой протекции и чуть ли не пол-очереди. Вся эта публика собралась сюда и собирается уже в течение многих дней для того, чтобы видеть "чудо двадцатого века", - волшебника и колдуна знаменитого Гарри Худини, слава о котором прошла по всей Москве, вплоть до стран таганских, куда, как известно, все вести доходят очень поздно и почти никого не захватывают. Теперь и Таганка заинтересовалась, всколыхнулась и тронулась к "Яру"... Представлена она сегодня тут в количестве трех семейств, которые и заняли три огромных стола. Едят пока в ожидании "волшебника" и с нетерпением посматривают на сцену, которая задернута еще занавесом. -А не грех на него смотреть-то, Василь Василич? - робко спрашивает одна из таганских дам супруга. - На кого? - На этого... Как его? ... Ну, вот который цепи-то на себе рвет... - Да почему-же грех, ежели он в русский ресторан допущен, и русским человеком приглашен?.. Господин Судаков, Алексей Акимович,*) не пригласил бы, ежели бы этот Худини был еретического качества какого... Фокусник, не более того... - Очень уж сказывают, страшные вещи делает... - Век такой... В девятнадцатом веке действительно, что не могли, ну, а в двадцатом - до всего дошли... Кто до тридцатого доживет, так, может, и не то еще увидит... - Так-то так, а все страшновато... Может он все через бесовскую силу делает... - Будет врать-то!.. Вон, Фекла Анисимовна, люди, особенно из иностранцев которые, всякому бесу по механической части двадцать очков вперед дадут!.. Цивилизация!.. Бес. Как был бесом. Так и остался, а люди идут да идут вперед, ну, и оставили беса за флагом... Ноне русские-то, и те механиками стали, а уж из иностранцев которые... Купец только рукою махнул. Время между тем шло. На сцене начались представления и, как в пестром калейдоскопе, появлялись всевозможные певицы, певцы, гимнасты, мимики, комики и тому подобное. Все это было очень весело и интересно, но публика почти не смотрела на сцену, не слушала певцов и певиц, и ждала знаменитого "волшебника". Вот и он. На сцене появляется худощавый, стройный, маленького роста, брюнет во фраке и элегантно раскланивается. - Вот он, вот - раздаются голоса, и взоры всей огромной толпы обращаются на Гарри Худини. - Маленький какой и черненький! - замечает купчиха. - Такие все больше черненькие, - отвечает супруг. - Фокусники и корреспонденты всегда черненькие, это уж заведено так... Начинаются "чудеса". Да, это именно чудеса! Ничего подобного много видевшая на своем веку московская публика никогда не видала. Когда Гарри Худини выскакивает из сундука, куда его законопатили связанного, скованного по рукам и ногам, и появляется на эстраде свободным от своих оков, веселый и жизнерадостный, публика встречает его шаляпинско-собиновскими аплодисментами и приходит в неистовство. -Ох, не без дьявола тут дело! - робко вздыхает купчиха, - Ох, боюсь я, родненькие мои!.. -Н-да! - произносит супруг. - Я полагал, что он химик, как химик, а он действительно тово... сорокового выходит... На эстраде между тем появляются в роли помощников и экспертов "господа из публики". Сидящие за столами видят тут хорошо известных в Москве лиц, которых конечно, невозможно подозревать в каком-нибудь "пособничестве"... Эти господа собственноручно завязывают, привязывают, припечатывают Гарри Худини печатями и делают все это так, что, кажется, положительно невозможным его освобождение, а он выскакивает, как ни в чем не бывало, и весело улыбается. Удивление и восторг публики достигает кульминационной точки, когда из запечатанного сундука выходит еще и жена волшебника, очутившаяся там совершенно необъяснимым образом. - Ну и дела! - качают головами зрители. - Я... я домой желаю!- объявляет таганская дама и улепетывает из зала, несмотря на все протесты мужа. - В зале, что называется, "стон стоит"... *) Судаков - владелец ресторана "Яр" на Петербургском шоссе. 14 (01) июня 1903 годаПО САДАМ И ТЕАТРАМКудесник Гарри Худини продолжает изумлять яровскую публику. По прежнему у "Яра" столы берутся с бою, по прежнему сотни глаз с напряженным вниманием следят за тем, как "король цепей" освобождается от арестантских оков, в которые его заковывают 3 человека, по прежнему ахать от жуткого изумления, когда современный волшебник - связанный, запертый в сундук, - освобождается от пут, и из сундука в 60 секунд, успев за эти 60 секунд поместить туда свою жену. Все изумлены, и затем - буря, взрыв аплодисментов. <...>20 (07) июля 1903 годаТЕАТР и МУЗЫКА* В Зоологическом саду теперь ежедневно собирает много публики Гарри Худини, подвизавшийся раньше у "Яра". Он показывает здесь целый ряд новых фокусов, вроде освобождения из рубашки для умалишенных и кунсштюка с ящиком, представляющего новый вариант фокуса с сундуком.11 августа (29 июля) 1903 года
На главнуюСвободное использование материалов "Газетных старостей" в Интернете, приветствуется при желательном указании авторства "Газетных старостей" и активной ссылке на "http://starosti.ru" |
|