1901

1902

1903

1904

1905

1906

1907

1908

1909

1910

1911

1912

1913

1914

1915

1916

1917

01 июня (19 мая) 1914 года

Дочь Распутина.

(По телефону из Петербурга).

По поводу приема дочери Расиутинз в Смольный института» сотрудник „Петербургского Курьера” обратился к начальнице института, светлейшей княгине Ливен. По поручению начальницы одна из классных дам, дала следующее разъяснение. Прежде всего следует самым категорическим образом заявить, что прием дочери Григория Распутина в Смольный институт ни при каких обстоятельствах состояться не может. Мы знаем о распространяемых слухах на этот счет, но слухи эти, если бы они имели под собой какую-либо почву, останутся только слухами, и дочери крестьянина Распутина в числе смолянок никогда не быть. Не следует же забывать того, что Смольный институт имеет свой устав, нарушить который вряд ли кому придет в голову, а по уставу этого института, как, например, и Екатерининского института, в число его воспитанниц могут быть принимаемы только дочери потомственных дворян. На протяжении всей многолетней истории этих институтов не было ни одного случая нарушения этих требований устава, не будет такого нарушения, мы уверены, и теперь. По крайней мере, до настоящего времени никто к нам с предложением о зачислении в институт дочери Григория Распутина не обращался. Повторяю, мы убеждены, что с такой просьбой к нам и не обратятся вообще.

П.Н.Нестеров о современной авиации.

(Беседа)

Победитель совершенного на-днях перелета Киев — Петербург и исполнитель первой „мертвой петли“ на аэроплане военный летчик шт.-кап. П. Н. Нестеров, гостящий сейчас в Москве, сообщил нам свое мнение о современной авиации.
— Я летаю уже почта два года и за это время в конструкции аэропланов не было никаких существенных изменений, способствующих безопасности полетов.
— Успехи воздухоплавания достигнуты авиаторами, а не усовершенствованием конструкции аппаратов.
— Я лично, например, летаю все это время на аппарате русской постройки.
— Изучил этот аппарат превосходно и был на нем более ста часов в воздухе.
— Если бы были аппараты лучшие по конструкции, я бы, конечно, свой последний перелет сделал на таком усовершенствованном аппарате, но таких нет и всю честь завоевания воздушной стихии следует приписать исключительно авиаторам.
— Наиболее важным вопросом, который я считая необходимым в настоящее время решить, это вопрос о регулировании скорости.
При всех способах передвижения перед остановкой уменьшается скорость.
Летчик, при приземлении, имеет возможность только выключить мотор.
Эго уменьшение скорости нельзя признать достаточным при спуске вне аэродрома на неровной поверхности.
Над решением вопроса регулировки скорости я сейчас и работаю.
Дирекция завода „Дукс”, в лице Ю. А. Меллера, любезно пошла мне навстречу и предоставила в мое распоряжение свои мастерские, где я построю аппарат с особым приспособлением для уменьшения скорости.
В воздухе каждый добросовестно построенный аппарат безопасен. Конечно нужно уметь им управлять.
Это умение необходимо при езде и нa автомобиле на мотоцикле, и даже на лошадях.
Все катастрофы происходить от неисправности машины, от того, что летчик не умеет управлять аппаратом, от растерянности авиатора, или, наконец, от того, что он летит близко от земли и не имеет возможности выровнять машину.
Последнее недавно случилось с таким первоклассным летчиком, как Габер-Влынский.
Высоко в воздухе я чувствую себя в безопасности.

«Герой нашего времени».

Авиатор Пегу.
Шарж Мака.
Московская Копейка

„Правая" болезнь.

Чистопольский исправник Илевский психически заболел, страдая манией боязни .левизны”. От подчнненных и других лиц Илевский стал требовать, чтобы все приходящие к нему переступали порог правой ногой, приближались, выступая правым боком и с правой стороны, брали предметы только правой рукой, держа левую сзади, и т. д. Илевский безпрестанно поворачивал перед собою все предметы направо, читал молитвы, заставлял стражников молиться вслух «о властях предержащих»...
Илевский помещен в казанскую центральную психиатрическую лечебницу. Надежды на выздоровление его нет.

Событiя дня.

Члены Г. Думы осматривали новые суда в Кронштадте.
В Петербурге открыто попечительство об охране материнства и младенчества.
В Киеве состоялось постановление об употреблении остатков Столыпинского фонда на пособия жертвам служебного долга.
Русский военный летчик Троицкий предпринял первый полет из Крыма на Кавказ.
В Исаковке на Большой Охте, близ Петербурга, вспыхнул опустошительный пожар. Есть человеческие жертвы.
В Ялтинском уезде ливень причинил огромные убытки.

---

По сведениям агентства Гаваса отставка французского кабинета решена и состоится на первых днях будущей недели.
Вожди венгерских политических партий высказались в беседе с нашим сотрудником за необходимость русско-венгерского сближения.
В Берлине начались переговоры об условиях болгарского займа.
Албанские повстанцы в Шьяке водрузили турецкий флаг и отказались вести переговоры с международной контрольной комиссией до отречения от престола князя Вида.
Бухарестская печать восторженно комментирует известие о предстоящем посещении Государем Императором румынской столицы.
Король черногорский принял русскую военную депутацию.
Между русским и китайским правительствами достигнуто соглашение о Барге.
В Пекине состоялось назначение нового государственная совета.
Японское правительство решило учредить новые миссии в Софии и Константинополе.

Новое учебное заведение в Москве.

В Москве нарождается новый тип учебного заведения под названием техникума, ставящего целью удовлетворить потребность русского общества в практическом техническом образовании. Техникум организован по образцу саксонского техникума в Митвейде, число слушателей в котором из одной России доходит ежегодно до 500 челов. Помещение для техникума уже имеется; он будет помещаться в доме Паршиных, на Тверском бульваре.
1-ый московский техникум взят под ввысоке покровительство Его Императорского Высочества великого князя Александра Михайловича. Окончившие техникум получают возможность поступить на службу помощниками инженеров.

Илиодор и «Гриша».

Амфитеатров приводит в „Киевской Мысли" очень интересный документ, попавшийся ему в руки. Это — письмо Илиодора к одной особе, посланное еще в 1912 году и представляющее собой исповедь бывшего иеромонаха об отношениях его к «Грише». О каком «Грише» идет речь, ясно из дальнейшего текста, несколько сокращенного Амфитеатровым в виду беспримерного цинизма героя „исповеди”.

«Гриша».

В начале 1904 года в академии заговорили, что в Сибири есть пророк. Звать его — Григорий Ефимович. Он скоро приедет. Особенно ждали его о. Феофан и епископ Сергий. В мае он прибыл. Остановился у о. Феофана. В первый раз я Гришу встретил в коридоре академии. Он сказал мне:
— Ты круто (хорошо) молишься.
Тогда мне Гриша не понравился. Он был некрасивым грязным мужичком. Я инстинктивно почувствовал к нему отвращение. С того времени я его не видел. Слышал только, что он с о. Феофаном бывает у знатных господи. Я на это не обращал внимания и вообще этими вещами очень мало интересовался.
Через два года я служил на Волыни.
Однажды архимандрит Антоний говорил про Гришу, что в Казани его захватили с женщиной. Этому сообщению и не придал значения, ибо мало интересовался личностью Гриши. В марте месяце 1909 г. меня прогнали из Царицына в Минск, запретили священнослужение. В субботу на Страстной я приехал к о. Феофану. Здесь встретил Гришу. Он уже быль чище, одет был в шелк и дорогое сукно. Когда еп. Феофан, мой духовный отец. отказался за меня ходатайствовать, я просил Гришу. Он охотно согласился, и через день мне по телефону сказали, что я буду в Царицыне. Говорила г-жа В. В этот раз я познакомился и с Л—oй. Гриша показался мне странным, хитрейшим, скрытным человеком, a Л. — глубоко верующей женщиной. В. я почитал красивым куском мяса, но почувствовал, что среди этого куска сидит здоровый человек себе на уме. Я уехал в Саратову а потом, когда указ из синода пришел, - в Царицын. В начале ноября этого же 1909 года в Царицын приехал владыка Гермоген, а с ним и Гриша. Гриша везде на лошадях по городу ездил с владыкой. Народ начал говорить, что владыка ездит с жуликом. Я начал внушать народу, что Гриша - великий человек, он — благодетель наш. Народ мне верил. Владыка уехал в Саратов, Гриша остался и заставил меня ездить вместе с ним по моим почитателям. Везде принимали Гришу, как ангела Божия. Кланялись ему в ноги. Целовали руки и простые люди, и образованные. Гриша охотно в каждом доме целовал молодых, красивых женщин и девушек, а старых от себя отталкивал. На это никто тогда не обращал внимания. Гриша у меня исповедывался. Грехов не говорил, хотя я спрашивал, а только сказал:
— Что я буду делать, когда меня шугнут?
Эта фраза и некоторые другие дали мне понять, что против него собирается компания. Он мучился, во мне прямо ничего не говорил. В этот приезд в Царицын он с одной монахиней царицинского Духова монастыря, девицею, радел четыре часа. Обь этом и узнал через три-четыре месяца. В конце ноября и с ним поехал в с. Покровское на его родину. Ехали в первом классе.
За всю дорогу он меня ничем не удивил, хотя я со всею тщательностью хотел увидеть в нем что-либо чудесное, выдающееся. Говорил все более о женщинах. Мне сказал:
- Ты счастливый, с тобою любая свяжется из тех, которые за тобою бегают.
Я от этих слов очень смутился и усомнился в праведности Гриши.
Дорогой он мне говорил о всевозможных знатных господах, уверял будто они считают его Христом, кланяются ему в ноги, на колени пред ним становятся, руки целуют...
Слушая все это, я перед Гришей багровел. Приехали в Покровское. Я начал проверять жизнь Гриши. Гриша живет богато. Имеет прекрасный дом. В доме дорогие ковры, иконы, портреты и разный вещи—подарки. Гриша роскошно одевается. Мужики считают его за ничто, священники ругают, и меня после называли мошенником за то, что с ним связался. Архиерей тобольский (Антоний, ныне тверской) был против него. Все считали его жулнком, хлыстом, большим распутником и дураком. Я недоумевал, соблазнялся, но разочароваться не хотел... Мне больно стало. В доме у него жили две подозрительные девки. Один раз они хотели лечь со мною в одной комнате, но я этому воспротивился. Уж после я понял, что Гриша хотел сделать меня хлыстом, связать меня хотел... Гриша в то время мне много рассказывал про то, как он с В. и другими женщинами ходил в баню... что он бесстрастный, как он радел с (другою) В. и другими. Я слушал, соблазнялся и думал:
- Вот так святой!
Гриша спрашивал меня:
- Ну, что, как? Соблазняешься?
- Да,— отвечал я, — считаю эти поступка в высшей степени странными. Я никогда этого допустить не могу.
Гриша от этого смущался и на-время уходил в себя, задумывался, умолкал. В это время он просил денег у двух знатных дам. Но они отказали. Гриша говорит, что потому отказали, что от одной из них он отбил (?) доктора В. Гриша показал мне целый узел писем к нему разных знатных дам. Я попросил у него образчик, Гриша дал. Эти письма сейчас у меня хранятся в Царицыне.
Уехал от Гриши я и думал:
- Он не святой. Он злой самолюбивый, своекорыстный, любил хорошо одеваться, Богу не молился, с женщинам свободно обращается и безбожничаете. Привозил меня к себе для того, чтобы его соседи на него лучше смотрели, раз он с порядочными людьми знается. Для этой цели он затягивал к себе и en. Феофана и дам из высшего общества.
Я уехал от Гриши, весьма поколебленный в его достоинствах.
В январе 1910 года его начали в газетах травить. Писали на него весьма срамные вещи. Еп. Феофан через о. Вениамина просил меня бросить Гришу, но я его защищал. Газетам не верил, ибо Гриша мне писал, что на него еп. Феофан и о. Вениамин клевещут по зависти, что он ближе стоить к аристократическому обществу, чем они... Я верил Грише, и pacпинался за него. Мне за это доставалось от Столыпина. Вскоре я узнал про радение Гриши с монахиней. Я почувствовал к Грише отвращение, перестал защищать его, но не отталкивал его от себя, ибо боялся, так как он был в силе, и к тому времени и Феофан уже пострадал через Гришу. Гриша очень злился на Феофана, писал ему и говорил всегда:
— Я ему покажу...
Я же думал:
— Разве святому можно так злобиться?
Когда шум газетный утих, в мае 1910 года я приехал в Питер. Приехал и Гриша. В доме Т. я видел следующее: Гриша разговаривал с В., все время гладил ее груди, потом В. поклонилась ему до земли, много раз поцеловалась с ним, поцеловала его руки и ушла.
Гриша сказать мне:
— Видел?
— Видел.
— Ну, вот так и всюду ко мне относятся, да еще похлеще и кланяются, и руки целуют.
В марте 1911 года Гриша уехал на Афон или в Иерусалим, отмаливать свои какие-то тяжкие грехи. Около этого времени меня погнали в Новосиль. Потом я остался в Царицыне. Здесь Гриша мне нисколько не помог, хотя Л—а и другие последовательницы Гриши старались доказать, что он обо мне хлопочет. Вообще ученицы Гриши старались поддерживать авторитет его. В июле 1911 года Гриша приехал в Царицын. Народ за ним уже не бегал, все oт него отшатнулись. Карточку его отрезали от меня и владыки. Гриша огорчился и на меня обиделся. Гриша выхлопотал себе денег на саровское паломничество, он заставил меня торжественно проводить его с народом из Царицына и поднести ему дорогой подарок и цветы. Я все это сделал: ибо боялся Гриши. Гриша уехал... По пути заехал к владыке. Владыка принял его холодно. Высказал свой взгляд на него. Гриша был удручены вообще он дорожил дружбой с нами и этою дружбой прикрывался.
В декабре месяце 1911 года я приехал в Питер к владыке, приехал и Гриша. Из Москвы он прислал владыке телеграмму заискивающего характера. Мне передали о Грише новые отвратительные слухи. Эти слухи подтвердил (юродивый) Митя. Я возмутился и сказал:
— Я его больше всех защищал, я его погублю.
Я отвез Гришу к владыке. Владыка заклинал Гришу не ходить без его и моего благословения в аристократические дома. Митя начал бранить его, сопровождая ругань угрожающими телодвижениями. Однако, Гриша обещал с клятвою пред иконой и мощами не ходить, куда запретит владыка. Свидетели этому — я в Р. Гриша испугался, и его отпустили. Он пожаловался. Говорил:
— Митю нужно пробрать, a владыке достанется!
Я почувствовал, что дело кончится плохо. Недаром я настаивал после заклятия не упускать Гриши, а прежде убедить его поклонников, что Гриша не праведник, а подлец и развратник.
Владыка меня не послушался и сказал:
— Запрещаю вам иметь дело с Гришей, если вы будете с ним возиться, я от вас отказываюсь, живите с ним.
При этом владыка плюнул.
Я сказал:
— Владыка, я повинуюсь, но вам и мне придется из-за Гришки пострадать.
И пострадали...
С. и Д. — ставленнички Гришки. Гришка говорил, что С. поклонился ему, Грише, в ноги за то, что он провел его на занимаемый им пост.
Мое мнение о Гришке таково:
Он хлыст, развратник неисправимый, его нужно удалить от арнстократических кругов общества и наказать за то, что, будучи развратником, он так нагло считал себя праведником и лез к знатным людям. Если Гришка не будет теперь же удален и запрятан, то... Россия погибнет.

Иеромонах Илиодор.
1912. I. 26.

Добавление.

У Гришки есть жена. Женщина она добрая, но скрывает ради корысти шалости Гриши. Священник из села говорил мне, что она много раз вытаскивала за косы из своего дома девок, с которыми жил Гришка. Он же от этого упорно отказывался, говоря, что этого ничего не было.
У Гришки трое детей: Матрена — 15 лет, Митя—14 лет, Варя—12 лет.
(Пропускаю отзыв Илиодора о детях Гриши).
Григорий, по словам односельчан, жил сначала бедно, и все его считали дураком. Сам он о себе говорил:
— Я был пьяница, табакур, потом покаялся, вот видишь, что из этого вышло.

Воздушное путешествие «Севастополь – Харьков».

Вчера, 18 мая, в 3 час. утра, с Качанского летательного поля в Севастополе, на двуместном ньепоре поднялся военный летчик поруч. Шумский, направившись на север, имея в виду совершить воздушный рейс «Севастополь—Петербурга» с большими остановками в Харькове и Москве.
В 2 часа дня вчера редакцией харьковского авиационного журнала «Тяжелее Воздуха» было по телеграфу получено сообщение, что с летчиком Шумским произошла катастрофа при следующих обстоятельствах.
Благополучно пролетев в 4 часа 35 мин. утра Симферополь, поруч. Шумский, держа направление на север, полетели вдоль полотна Южных жел. дор. Не долетая ст. Бизюк, в 17 верстах от нее, пор. Шумский попал с аэропланом в густой туман. Не имея возможности ориентироваться в столь трудной среде — как туман, когда легко теряется горизонтальное положение аэроплана, поруч. Шумский стал снижаться, выбирая удобное место для спуска.
Спуск летчику не удался: аппарат скапотировал, т. е. «клюнул носом».
Падение сопровождалось поломкой всей передней части аэроплана, где установлен мотор и прикреплен пропеллер; сломалось также несколько ребер на правом крыле ньепора.
Аппарат, таким образом, пришел в полную негодность для дальнейшего перелета. Поруч. Шунский остался совершенно невредим и по железной дороге возвратился в Севастополь.
Место, где произошла катастрофа, а так-же район около Сарабуза (здесь погиб военный летчик Альбокринов), Сиваш и плавни на Днепре являются чрезвычайно опасными для лета из Севастополя на север, далее Симферополя.

Бедственное положение русских в Америке.

Заведующим русским эмигрантским домом в Америке прислано в киев. губ. зем. управу письмо с просьбой остановить посредством публикации эмиграцию русских рабочих в Америку. Вследствие отсутствия заработка, переселенцы переживают бедственное положение.