| |
|
20 (07) декабря 1912 годаПоход против самозажигателей.Среди спичечных фабрикантов возникает мысль о возбуждении ходатайства об обложении акцизом «самозажигателей». Теперь можно купить самозажигатель за 10 -20 коп. Цены же на спички, наоборот, растут. Фабрикаты опасаются, что постепенно самозажигатели вытеснят спички, если своевременно не будут приняты меры для постановки их в одинаковые условия со спичками.В.И.Качалов. (Шарж М.Черемных). Борьба со школьным пьянством.Московский кружок борьбы со школьным алкоголизмом приступил к работам по организации на рождественских праздниках целого ряда чтений для учащихся в московских школах о вреде потребления спиртных напитков.Старый вопрос.В московских церковных кругах вновь становится злободневным вопрос о допущении электрического освещения в храмах. Многие настоятели церквей обращались за разъяснением этого вопроса к высшему епархиальному начальству, однако, до сих пор определенного ответа не получили. Утверждают, что решение вопроса будет зависеть от синода.
6 декабря.БАЛКАНСКАЯ ВОЙНА.СЕВАСТОПОЛЬ. Крымские Татары собрали около 20 тысяч рублей для оборудования ста кроватей на театре балканской войны для больных и раненых воинов без различия национальности и вероисповедания. Все необходимые для этого лазарета медикаменты и перевязочные средства направлены в распоряжение русского посла в Константинополе. Кроме того, тысяча рублей направлена в Черногорию великой княгине Милице Николаевне для усиления средств Красного Креста.БЕСЕДА С ГРИГОРИЕМ РАСПУТИНЫМ.Распутин об Илиодоре и о войне.Простое, самое обыкновенное лицо русского «мужичка» с длинноватой темно-русой бородкой, высокая прямая фигура с очень стройным, почти женственным станом, к которому так удивительно идет плотно стягивающая его «черная сибирка», почем-то на Григории Распутине так напоминающая «батюшкину» рясу или сутану католического ксендза, незамысловатая прическа «a la russ» с прямым пробором и стрижкой под-скобку, высокие сапоги с «голенищами» и даже со «скрипом». Григория Ефимовича, недавно прибывшего в Петербург и переменившего свое прежнее место, посчастливилось мне разыскать и поговорить с ним, только благодаря исключительной любезности одного видного лица. В популярности к широкой публике с Григорием Ефимовичем Распутиным может поспорить разе еще только один человек - бывший иеромонах Илиодор, ныне Василий Труфанов. О последнем-то прежде всего и зашла речь. - Как вы, Григорий Ефимович, смотрите на отречение Илиодора от православной веры, как вообще, всякий верующий православный христианин должен отнестись к факту такого небывалого в истории церкви отречения? Вопрос, по-видимому, «задел за живое№ Григория Ефимовича. - Надо отнестись, милый человек, так, - начал Григорий Ефимовив, - как в былые времена сама церковь относилась. Церковь всегда строго преследовала, карала, бичевала всякую ересь, всякое заблуждение, коему нет ни предела, ни границ законных. В таких случаях, когда не помогали ни увещевания, ни добрые советы, ни собственное сознание заблуждающегося, церковь не останавливалась и перед наложением проклятия, анафемы. Церковь поступала так, как поступали в таких случаях и сами святые апостолы. Церковь всегда отрекалась от отрекшихся от нее, да и Сам Христос Спаситель нам сказал: «A кто отречется от Меня перед людьми, отрекусь от того и Я перед Отцом Моим Небесным», - Так-то милый человек, - добавил Григорий Ефимович своим характерным «говорком», пронизывая меня пристальным взглядом своих проницательных глаз, и нервно теребя свою бородку. - Чтож, хочешь спрашивать, мил человек, еще? Ну, спрашивай. - Такую же точно «меру взыскания», Григорий Ефимович, должна церковь применить и по отношению к Илиодору? Были ведь сообщения о том, что Илиодора может быть предадут анафеме? - Да, так и должно быть. Отпавшего от православной веры Илиодора, открыто презревшего святую веру своих отцов, вестимо следует предать анафеме. Церковь терпит долго грехи своих чад, но и ее терпению граница есть. Все хорошо во времени и в меру, но без времени, не кстати и против веры содеянное заслуживает анафемствования. Как же можно идти против веры своей, против веры, в коей ты родился и в коей родились, жили и умерли отцы, деды и прадеды наши. Каков бы велик я грешник ни был, да и всяк другой из нас, грешных людей, как бы не притесняли люди или судьба, или там обстоятельства какие, от веры своей я не откажусь и не отрекся бы никогда. Ни я, ни ты, мил человек, и никто другой: вера – святыня да еще вера православная. Вот бранят евреев, а как они глубоко чтут свою веру, своего Бога! Грех-то... А еще вот: - святые отцы, подвижники наши. Уж как сильно гнала их судьба, как притесняли люди, а они на муку лютую и на смерть идя, никого не винили в своих мучениях, а молча таили скорбь великую в недрах души своей, далеко от людского показа, от суеты мирской. А Илиодор все несет наружу, на показ праздной толпе. Илиодор, да это правда, хоть и монах был, а примириться, смирить, значит, себя-то не мог, да и не хотел. Гордыня обуяла его великая, вот и страдает он только от этой гордыни своей. И этим он теряет много, если не все. «Кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот недостоин Меня», - сказал Господь Христос. Да и скорби то все свои Илиодор ведь сам создал, только сам. - Что вы скажете о намерении Илиодора образовать свою «вселенскую» церковь? Не может ли это послужить соблазном для верующих, и не пойдут ли за Илиодором его приверженцы? – продолжал я «допрашивать» Григория Ефимовича. - Да, соблазн внесет Илиодор большой, но только не в души истинно верующих православных людей, тех, кто верит в церковь, а тех, что верили в него, Илиодора, тех, которые в слепоте своей создали себе кумира в образе Илиодора. Но все истинно верующие отшатнутся от илиодоровского бунта и не пойдут за ним. Так я мыслю. - Извините, Григорий Ефимович, хочу я предложить вам один вопросик, из тех, что зовут «щекотливыми»? - Спрашивай, спрашивай мил человек. Если знаю, скажу. - Как надо отнестись, Григорий Ефимович, к утверждению многих, что вы вашим влиянием оказали давление на судьбу Илиодора? - Никогда, никогда ничего подобного не было, - горячо возразил Григорий Ефимович, никогда я не предпринимал ничего против Илиодора, а если сам Илиодор, или другие кто, хотят верить в это или говорить об этом, то пусть, на чужой роток не накинешь платок. Если уж говорить об этом, то я не только никогда ничем не вредил Илиодору, но ежечасно молился за него, за его мятежную душу, да... Это так... Молился... Просил для него у Бога милости великой. Исправленья просил. Это было и от этого не отрекаюсь. Мало ли что про меня говорили и говорят... Ну и пусть... Ну и чтож я могу поделать с этим... Надо всем прощать и все терпеть. Претерпевший до конца – спасен будет. Так то, мил человек. Григорий Ефимович остановился на минуту. Задумался. - Бог с ним, с Илиодором. Бог его рассудит. Война, мил человек, теперь вот о чем думать надо... Война... Большое это зло – война. - Как вы думаете, Григорий Ефимович, придется России втянуться в войну? - Господи сохрани и помилуй нас от этого. Дай Боже, чтобы Русь избежала этой напасти. Всякая война, даже удачная, гибельна для дела любви и мира, для благодати Божией. Дай Бог, чтобы Россия, да и все прочие государства сумели обойти войну. На этот предмет должны направиться думы наши. Надо в мiре живя, в мире жить. С.Никитин. Григорий Распутин. НАЛЕТУ ПО ПРОВИНЦИИ.В Луцке, в офицерском собрании поручик Якубовский, играя револьвером, приложил его к виску. Находившийся здесь же дворянин Зайковский стал отнимать револьвер. Случайно раздался выстрел, и Зайковский упал, тяжело раненый пулею в живот. Положение его крайне опасное.* * |
1901 |
1902 |
1903 | 1904 | 1905 |
1906 | 1907 | 1908 | 1909 | 1910 | 1911 | 1912 | 1913 | 1914 | 1915 |