В Ясной Поляне

(От специальнейшего из наших корреспондентов).

Солнце было приблизительно на половине своего зенита, когда товаро-пассажирский поезд, в котором мы мчались, плавно остановился у дебаркадера Козловой Засеки.
Перевернув манжеты неисписанной стороной кверху, мы вышли на платформу и тотчас же обратились к начальнику станции:
- Скажите, пожалуйста, не знаете ли вы случайно, где здесь живет граф Толстой?
Начальник станции посмотрел на нас с уважением и ответил:
- Очень близко. Потрудитесь пройти станцию насквозь, там имеются лошади из Ясной Поляны.
И, действительно, по ту сторону станции оказался экипаж, запряженный лошадью, сразу напомнившей нам незабвенного по высоко-гениальному описанию Толстого «Холстомера», и с кучером на козлах, как две капли воды похожим на Платона Караваева из «Плодов просвещения».
- Скажи, любезный брат, - обратились мы к кучеру по-толстовски, - ты ведь из Ясной Поляны?
- Так точно, - ответил кучер, притворившись из хитрости не-толстовцем. – Доктора из Москвы дожидаюсь.
Мы тотчас же сообразили, что кучер врет и что его приготовил для себя один из тенером.
- Я доктор! – воскликнули мы и вскочили в экипаж.
Не успели мы отъехать и десяти сажен, как сзади нас раздался отчаянный крик:
-Стойте! Стойте! Какой-то черненький господин с тяжелым ящиком под мышкой бежал за нами.
- Что вам угодно? – спросили мы с достоинством, приказав кучеру остановиться. – Вы тенеромо?
- Ничего подобного! – ответил черненький господин. - Я этой фирмы даже и не знаю. Я от всеобщей компании синематографов Плумпуддинг и Бланманже. Возьмите меня с собой. Толстой будет очень рад.
Ничего не имея принципиально против того, чтобы доставить живущему в глуши старику-писателю невинное удовольствие, мы взяли синематографщика с собой. Солнце коснулось уже своего зенита, когда кучер остановил «Холстомера» у крыльца дома, в котором, по чрезвычайно удачному выражению г. Сергеенка, «живет и работает Лев Толстой».
- Граф дома? – спросили мы вышедшую навстречу нам на крыльцо даму, в которой мы тотчас же узнали по описанию г. Меньшикова, Софью Андреевну Толстую.
- А что вам угодно от Льва Николаевича? – в свою очередь спросила нас Софья Андреевна, глядя на нас с уважением. – Лев Николаевич боле и никого не принимает.
- Нас то он примет, - сказали мы с достоинством, - потому что мы специальнейшие из корреспондентов «Гласа Вопиющего». И прежде чем графиня успела опомниться от охватившего ее уважения, мы прошмыгнули мимо нее внутрь дома, представляющего по удачному выражению г. Сергеенка, «очаг мысли и творчеств великого писателя земли русской». Каково ж было наше удивление и даже негодование, когда в библиотечной комнате, в которой мы очутились, мы застали спящим на диване (в сапогах!) Ивана Ивановича Строку, специальнейшего из корреспондентов «Самых Последних Новостей». Мы, конечно, немедленно растолкали его и объяснили ему, что передадим его поступок на обсуждение комитета московского общества деятелей периодической печати.

Оставить комментарий

Свободное использование материалов "Газетных старостей" в Интернете, приветствуется при желательном указании авторства "Газетных старостей" и активной ссылке на "http://starosti.ru"