17 (04) октября 1908 года

Маленькiй фельетонъ

Из дневника дипломата Уступчивого

Англия – чудесная страна. Англичане - удивительны джентльмены. А как едят и как пьют! Какой ростбиф, какой портер, какие сыры! Завтракал и обедал с удовольствием. После обеда англичане просили уступить им кое в чем на Балканах. Я уступил. Уж очень деликатно просили. Еще сочли бы, пожалуй, невежей, варваром, если бы не уступил. Завтра еду в Германию.

***

Германия - превосходная страна. Какая чистота, какой порядок! Немцы - превосходные люди: дельные, положительные, отличные собеседники. А как едят! Французам не уступят. Какие сигары! Два раза завтракал и два раза обедал. После обеда немцы просили уступить им кое в чем на Балканах. Я уступил. Поразительно умеют уговаривать. А потчуют - в прославленной гостеприимством Москве так не потчую, как в Берлине. Прямо-таки невозможно было не уступить. С желудком, однако, у меня что-то не совсем ладно. Невозможно так много есть, но благо России требует, чтобы я не отказывался ни от одного обеда и ни от одного завтрака. Оценит ли родина мое несварение желудка? Завтра еду в Австрию.

***

Австрия – чудесная страна. Венцы - очаровательные люди. Веселые, живые, тонкие. А как едят! Венские Mehlspeise прельстили бы самого Лукулла! А венское старое винцо! Огонь, а не вино! Завтракал три раза, обедал два раза. После обеда австрийцы просили уступить им кое в чем на Балканах. Немыслимо было бы не уступить! Не могу же я, в самом деле, прослыть неотесанным дикарем! Язык у меня точно ватой обложен, под ложечкой слово кирпич засел. О, родина! Сколько еще завтраков и обедов придется мне проглотить для твоей пользы? Дух мой бодр, но плоть немощна. Не знаю, выдержит ли мой желудок патриотический подвиг, который я взял на себя? Завтра еду в Турцию.
Р.S. Какие милые эти австрийцы! Прислали мне на дорогу ящик самого свежего Гуниади-Янос, только что из источника!

***

Константинополь – само очарование. Турки - благороднейшее племя. Что бы там ни говорили французы, - восточная кухня выше всех. Какие шашлыки, какие чебуреки, какая чихиртма, какой люля-кебаб! Завтракал и обедал. Кофе - уму не постижимо, как они приготовляют этот превосходный кофе. Не кофе, а духи! После кофе турки просили уступить им кое в чем на Балканах. Я уступил. Невозможно было не уступить этим чародеям. Какой табак! Сосет под ложечкой неимоверно. Господи, за что наказуешь еси мя? Почему я один должен завтракать и обедать за всю Россию? Ведь я же человек! Ведь у меня не луженый желудок? Дали мне какого-то восточного средства. Действует хорошо, но Гуниади-Янос мягче. Завтра еду в Италию.

***

Италия - земной рай. Итальянцы очаровательные люди. А какое вино! Кианти, Лакрима Кристи! А макароны! А пармезан! Завтракал два раза, обедал тоже два раза. Фрукты поразительные! После десерта итальянцы просили уступить им кое в чем на Балканах. Немыслимо было отказать. Такие милые люди! Господи, что у меня в желудке делается! А во рту, словно эскадрон ночевал. Слава Богу, завтра еду в Россию. Приеду в Петербург и на целый месяц засяду на бульон с гренкам и манную кашу.

***

Ужас! Я совершенно упустил из виду, что надо еще завтракать и обедать у папы! Россия, Россия, что ты со мною делаешь?! Не могу я завтракать, не могу обедать больше! Господи! Ведь папа после обеда тоже будет просить уступить ему кое в чем на Балканах. Как я ему откажу? А как я ему уступлю, когда все решительно уже уступлено в Лондоне, Берлине, Вене, Константинополе и Квиринале? Не могу я больше обедать, не мог я больше завтракать...

***

Только то получил из Петербурга письмо и почетную Эсмархову кружку, сооруженную на средства, собранные по подписке. Милая, дорога Россия! Ты умеешь, родная, ценить завтракающих и обедающих за тебя ...
ВЛАД АЗОВ.