14 (01) ноября 1910 года

Литературные ракушки

В «Утре России» спрашивает некий г. Мих. Крамалей: Если на голой земле ходит голый мужчина без карманов, то какая почва под ногами женщин и какой их внешний вид?
Ну, полагать надобно, тоже «без карманов»... Но какие однако вопросы задаются в Москве!

---

Открылось новое литературное направление – «кобелизм» (извините, читатель!). По утверждению г. Философова в «Русск. Слове», проповедь этого направления начата героем нового романа г. Арцыбашева «У последней черты».
Михайлов идет назад к звериному счастью, к идейному(!) «кобелизму», потому что настоящее счастье испытывают, по его мнению, только кобели. Наумов идет в противоположную сторону, - к уничтожению всего рода человеческого.
Итак, были нигилизм, идеализм, социализм - теперь наступил «кобелизм». Так и запишем. Но только почему же «идти в противоположную сторону», значит идти «к уничтожению всего рода человеческого»? Не собачьего ли?

***

По уверению «Ран. Утра»:
Когда дрались на дуэли Пушкин и Лермонтов. - Россия содрогнулась.
Как тут не содрогнуться! Или, может быть, Пушкин застрелил Лермонтова, а Лермонтов Пушкина? Как известно, оба ведь погибли на дуэли.

***

Та же газета получила телеграмму из Лондона:
ЛОНДОН. «Агентству «Рейтера» телеграфируют из Бангкока: «Сиамский король скончался в Уремии. Наследник провозглашен королем».
Однако сиамский король скончался не в Уремии, а от уремии. Ибо уремия совсем не столица Сиама, а болезнь мочевого пузыря.

***

Готовится к открытию картинная выставка новых художников под девизом «Бубновый валет». В «Утре России» поясняется смысл этого девиза: Название «Бубновый валет» символизирует идею выставки: молодость (валет) и душевный жар, горячее увлечение (бубны, бубновая масть).
Однако червонные валеты не всегда бывают молоды, а бубновый туз не всегда прикрывает собой «душеный жар, горячее увлечение». И лучше бы юным новаторам не возбуждать в памяти этих роковых ассоциаций.

***

О «Федоре Ивановиче Шаляпине» рассказывает будто бы М.Горький (в «Ран. Утре»), о каком-то «импровизированном» его концерте в Нижнем:
Когда он после бесконечных повторений закончил этот импровизированный концерт, толпа словно обезумела. Купцы, из которых преимущественно состояла толпа, бросились к певцу, кто с бумажником, кто срывал с себя часы, цепочки, кольца. - Бери, Федор Иванович, все бери, ничего нам не надо. Спасибо!
Точно ли это было с «Федором Ивановичем»? Уж не с Кузьмой ли Захаровичем Мининым-Сухоруким? Чуть ли «творимая» газетная легенда не спутала эти два лица, благо место действия одно и то же.

***

Авиация нашла, наконец, своего поэта. Это г. Игорь Северянин:
Куда хочу – туда лечу! Лечу, как над Байкалом буря, Лечу, с орлами каламбуря, Их ударяя по плечу.
Если некогда Бенедиктов открыл зубы у голубей, то почему же не быть плечам у орлов? Тем более, что по собственному определению г. Северянина, - он «интуит с душой мимозной», а такому все простительно. Кроме только вставных рифм, которые поэзии не идут, как красавице вставные зубы. А г. Северянин ими пугает читателя до родимчика.
Им подсказал инстинкт их звончатый Избрать мой розовый гарем. Они вошли душой бутончатой, Вошли, - как Ромул и как Рем.
Благодарю – не ожидал!.. Все что угодно, но только не Ромул и Рем! А г. Северянин не унимается:
Меня положат в гроб фарфоровый, На ткань снежинок яблоновых И похоронят, как Суворова, Меня, новейшего из новых.
Конечно затруднительно найти рифму на «фарфоровый», но тревожить по этому случаю тень Суворова значит обнаружить недюжинную изобретательность. Avis молодым поэтам! Отныне нет более «оскудения рифмы»...