1901

1902

1903

1904

1905

1906

1907

1908

1909

1910

1911

1912

1913

1914

1915

1916

1917

23 (10) ноября 1910 года

Погребение праха Л.Н.Толстого

(По телеграфу от наших специальных корреспондентов).

Ночью в «Засеке»

«ЗАСЕКА», 9,ХI. Около 3-х часов ночи я приехал из «Щекина» в «Засеку». Дорогой необыкновенное явление: все деревни, мимо или через которые приходилось ехать, горят огоньками.
Крестьяне не спят, ждут момента, когда надо будет идти на станцию встречать прах Льва Николаевича. Ближе к «Засеке» встречаются идущие к Ясной Поляне толпы и группы студентов, курсисток, вообще молодежи. Много их. Черной лентой тянутся они по лесной дорожке. «Куда идете?» - спрашиваю одну группу.
– «В Ясную Поляну». – Там, ведь, ночевать негде». – «Ничего, побродим до утра», - отвечают бодро. Еще ближе к станции и на самой станции уже сплошная толпа. Молодежь пьет чай, беседует о Толстом. Спать никто не ложится. Подходят новые поезда.

Траурная процессия

ТУЛА, 9,ХI. Траурный поезд подводят к пакгаузу, где находятся депутации. Из вагона выходят близкие друзья Льва Николаевича, корреспонденты, бывшие в «Астапове». Софью Андреевну, согнувшуюся, с лицом воскового цвета, выводят под руки дети и родные.
Минутная заминка. Открывают вагон с телом. «Толстовцы», яснополянские крестьяне и родственники на поясах выносят качающийся закрытый гроб. Головы обнажаются. Тысячи голосов поют «вечную память».
ТУЛА, 9,ХI. С пением «вечной памяти» процессия покидает «Засеку», переходит мостик, вытягивается под гору по направлению к Ясной Поляне. Впереди, на четырех крестьянских телегах везут венки, За ними выступают яснополянские крестьяне, широко развернув свое полотнище: «Дорого Лев Николаевич! Память о твоем добре не умрет среди нас, осиротевших крестьян Ясной Поляны». За яснополянцами - студенческая депутация, депутации от газет, в том числе от «Русского Слова» - в лице Г.С.Петрова, И.Д.Сытина и С.И.Варшавского, депутации от ученых и просветительных обществ, театров. Перед самым гробом опять крестьянские полушубки; гроб несут уже не на почсахз, а прямо на плечах, благодаря чему он поднимается выше над толпой, кажется, плывет над ней. Гроб несут, сменяясь, представители интеллигенции, науки, литературы, студенты, толстовцы, крестьяне. Непосредственно за гробом - поддерживаемая сыном Ильей Львовичем и Философовым, Софья Андреевна. Ее окружают дети, близкие родственники. Позади них видные толстовцы - Горбунов, Дунаев, Раевский, Страхов, Бирюков. Буланже и другие. Тут же П.А.Сергеенко, врачи Маковицкий, Никитин, Беркенгейм, члены второй Думы Бакунин, кн. Сумбатов, Н.Д.Кашкин, начальник станции «Астапово» Озолин и другие. Дальше - толпы народа.

В Ясной Поляне

ТУЛА, 9,ХI. Мерно колыхаясь над головами толпы, в 11 час. утра гроб достигает яснополянского графского дома. На площадке перед террасой поставлен стол – простой, садовый, на который, как говорят, гроб будет положен и открыт для последнего прощания. Однако, гроб минует площадку, огибает дом, поворачивает к крыльцу. Примостившиеся на всех вышках фотографы усиленно щелкают затворами, крутится, трещит синематограф. Едва гроб исчезает внутри дома и входят туда ближайшие родственники Льва Николаевича, - в дверях вырастает, заграждая вход, высокая фигура графа Ильи Львовича. Он объявляет, что на один час доступ в дом будет закрыт. Толпа гудит, как бы протестующе. Графа поддерживают, обращаясь к толпе с увещаниями, несколько друзей:
- Дайте родным и семье один час. Потом все проститесь.
Подчиняясь, толпа отхлынула. [...]
Однако, уже через полчаса устанавливается порядок прохода в дом: через одни двери вход, через другие - выход. Становятся в очередь. Впереди выстраиваются депутации. В очередь становятся по одному. Поэтому живая лента бесконечными зигзагами и петлями опутывает дом, растягивается по аллеям парка. [...]

Шествие к могиле

ТУЛА, 9,ХI. После двух часов дня толпа несколько редеет. Многие уезжают. Среди оставшихся еще ярче подчеркивается огромное число молодежи. В 2 1/2 часа дня прощание с телом публики заканчивается. В последний раз прощаются домашние. Раздаются громкие рыдания, когда заделывается крышка гроба. Опять на руках гроб выносят из дома. Едва он показывается, все падают на колени. Торжественно звучит «вечная память». Позади гроба в том же порядке семья, близкие. Процессия трогается к могиле. Непрерывной могучей волной несется впереди пение «вечной памяти»

Погребение праха

ТУЛА, 9,ХI. По обеим сторонам дороги, ведущей к могиле, вытянулись цепи, составленные крестьянами и молодежью. Процессия подходит к могиле. Уже известно, что речей не будет, об этом просила семья.
Вот гроб на руках студентов достиг вершины бугра, колеблясь, поднялся над ней. Вот он медленно опускается у самой могилы. Семья на склоне бугра. Снова и снова звучит «вечная память», единственное пока песнопение гражданских похорон. Раздаются голоса: «На колени!» Вся толпа, как один человек, преклоняет колени ( Далее следуют четыре строки полустертого, нечитаемого текста. )
Гроб опущен в могилу. Водворяется глубокая тишина. Первые комья мерзлой земли глухо стучат о крышку гроба. Слышны рыдания. Многие прорываются к могиле бросить горсточку земли. Пение «вечной памяти» то на минут смолкает, то, начинаясь где-то далеко, мощно растет, приближаясь, то, начинаясь у могилы, широко разливается по толпе. Выделяются два – три сильных молодых, ярких голоса. В один из моментов тишины высокий старик на бугре с изможденным лицом, восклицает: «Великий Лев умер! Да исполнятся заветы его христианской любви, да будет земля легка нашему великому Льву!..» И это нарушение соглашения принимается глубоким молчанием.
Начали закапывать могилу, Застучали лопаты. Гулко земля посыпалась. Снова растет и ширится «вечная память». Снова вся толпа опускается на колени. Могила быстро засыпается. Смеркается. Толпа начинает понемногу расходиться. Только молодежь плотно семьей стоит позади семьи, и гремит «вечная память».
Схоронили Льва Толстого.