25 (12) апреля 1905 года

Въ Японiи

«Nothing but truth» (Ничего, кромѣ правды.)

Международный человѣкъ.

— А, нѣтъ! А, нѣтъ! Все, кромѣ этого! Работать на русскихъ! А, нѣтъ!
Такъ говорилъ... Нѣтъ, — такъ кричалъ въ smokingroom-е парохода „Mongolia" молодой человѣкъ, нѣмецъ.
— Друг русскихъ! — какъ отрекомендовали мнѣ его другіе пассажиры.
А одинъ американецъ для точности поправилъ:
— Бывшій другъ.
Herr Литманъ.
Родился въ Берлинѣ, живетъ въ Шанхаѣ, состоитъ на службѣ у англичанъ и работалъ на Россію.
Грѣшно было бы не познакомить васъ съ этимъ международны мь господиномъ.
Г. Литманъ — типичный европейскій „культуртрегетъ" на Дальнемъ Востокѣ.
Бывалъ въ Россіи.
— Я никогда не слыхалъ русскаго языка!—сказалъ я ему какъ-то.— Не знаете ли вы хоть нѣсколько фразъ. Какъ это звучитъ?
Г. Литманъ сказалъ сначала:
— Какъ поживаете?
А затѣмъ разразился такимъ фейерверкомъ, словно 40 московскихъ извозчиковъ выражали обуревающія ихъ чувства.
Такъ ругаются по-русски только извозчики и иностранцы, пожившіе въ Россіи.
Г. Литманъ сдѣлалъ карьеру на Востокѣ.
Женился на англичанкѣ, которая живетъ въ Гонконге. Самъ имѣетъ резиденцію въ Шанхаѣ и состоитъ представителемъ очень крупной англійской пароходной компаніи.
— Ну, какъ идутъ дѣла въ Шанхаѣ во время войны? — спросили у него.
— Великолѣпно!
Онъ воскликнулъ это съ упоеніемъ.
— А на дѣлахъ вашей компаніи не отразились всѣ эти военныя дѣйствія?
— Ничуть. Дѣла пошли даже еще лучше.
— Что же вы перевозите? — полюбопытствовалъ кто-то.
— Контрабанду!
Нельзя было болѣе любезно и просто произнести это милое слово.
— Хорошее дѣло? — дѣловымъ тономъ спросилъ американецъ, словно рѣчь шла о самомъ обыкновенномъ солидномъ дѣлѣ.
— Дѣло отличное! — такъ же дѣловито отвѣтилъ г. Литманъ и весело добавилъ: — Весь Шанхай занимается теперь контрабандой. Одни работаютъ на японцевъ, другіе—на русскихъ.
— Вы?—полюбопытствовалъ я.
— Наша компанія работала на русскихъ. Теперь, когда это кончилось, когда они съ нами такъ поступили, я не нахожу нужнымъ болѣе этого скрывать! Мы работали на русскихъ.
— И бросили? Почему?
— Имѣть дѣло съ русскими! А, нѣтъ! Все, кромѣ этого! А, нѣтъ!
— Они плохо платятъ?
Онъ посмотрѣлъ на меня съ сожалѣніемъ:
— Больше платить всегда тотъ, кому приходится хуже. Русскимъ плохо, и потому русскіе платятъ дороже японцевъ.
— Почему же съ ними „невозможно работать"?
— Потому что у нихъ нѣтъ никакого порядка. Потому что у нихъ слишкомъ много начальства, — и потому что у нихъ нѣтъ никакого начальства.
— И слишкомъ много и никакого. Не понимаю!
— Это потому, что вы не знаете русскихъ! Если бъ вы испытали ихъ на себѣ, какъ наша компанія!
Понемногу изъ разговоровъ все выяснилось.
Пароходная компанія, представителемъ которой является г. Литманъ, подрядилась поставлять военную контрабанду въ Портъ-Артуръ.
— Какъ все было устроено! Какъ все было налажено! — съ меланхолической грустью говорилъ онъ, глядя на лѣниво катившіяся волны океана.—Мы могли бы провезти что угодно, мы могли бы провезти сколько угодно. Мы взялись, — и мы бы сдѣлали.
— Несмотря на японскую блокаду?
— Подъ самымъ носомъ у японцевъ! Намъ платили, я долженъ сказать, очень хорошо. Мы такъ и работали. О, русскіе очень щедры. Если бъ только у нихъ былъ порядокъ! Мы доставили три груза въ Портъ-Артуръ. Всѣ три дошли великолѣпно, — какъ будто не было никакой войны, никакой блокады. Но тутъ случилось происшествіе съ „Лючіей". Вы, конечно, слышали о глупомъ приключеніи съ „Лючіей"?
— Что-то читали... Что-то слышали...
— Очень глупое приключеніе. Мы отправили пароходъ „Лючія" съ военной контрабандой въ Портъ-Артуръ. Мы знали, кому мы ввѣряемъ дѣло. Это былъ капитанъ! Достаточно вамъ сказать, что пароходъ попалъ въ руки къ японцамъ.
— И грузъ пропалъ?!
— У такого капитана пропадетъ грузъ?! Это было около Нью-Чжуана. „Лючію" остановили японцы.— „Куда?"—„Съ грузомъ въ Инкоу". Капитанъ показалъ бумаги, доказательство, что грузъ предназначенъ въ Инкоу. И его пропустили спокойно. Я вамъ говорю, все было устроено превосходно, мастерски. Но кто бы могъ думать, что случится такая глупая исторія?!
— Именно?
— Чтобъ пробраться чрезъ японскую блокаду, пошли ночью безъ огней. Капитанъ зналъ мѣсто, какъ свой карманъ. Все удалось, какъ нельзя лучше. Японскія сторожевыя суда остались позади. „Лючія" подходила къ Портъ-Артуру. Въ это время на нее падаетъ съ берега свѣтъ прожектора. Въ Портъ-Артурѣ были прямо помѣшатш на японскихъ брандерахъ. „Лючію" принимаютъ за брандеръ, — и начинается пальба съ батарей. Несчастный пароходъ разстрѣливаютъ.
— И что же?
— Гибнетъ все. Пароходъ, грузъ, команда. Не глупое происшествіе?
— Это,— гибель цѣлаго экипажа,—г. Литманъ называлъ просто „глупымъ" происшествіемъ.
Такъ человѣческая жизнь цѣнится только па Востокѣ.
— Осажденный городъ пускаетъ ко дну пароходъ, который везетъ ему припасы! Пробиться къ русскимъ черезъ ряды японцевъ для того, чтобъ погибнуть... отъ кого же? Отъ русскихъ!
— Время такое! Русскіе въ самомъ началѣ такъ дорого заплатили за недостатокъ предосторожности, что стали осторожны даже черезчуръ.
Мнѣ самому было больно говорить это: происшествіе „съ Лючіей" было, дѣйствительно, досадно, изъ рукъ вонъ.
— Но это еще не все! — горячился г. Литманъ.— Подождите! Главное еще только начинается!
— Что же можетъ начинаться, когда все кончилось? Пароходъ, грузъ, люди потонули. Что же остается?
— А деньги?!
Г. Литманъ даже вскочилъ.
— А деньги?! Все утонуло, — великолѣпно! Это рискъ! За рискъ и берутъ дороже. Мы на это шли. Но заплатить за это надо? Мы обращаемся къ г. Дессино, русскому военному агенту въ Шанхаѣ. Вы знаете, что онъ намъ отвѣчаетъ?
— Ну?
— „Мы ничего объ этомъ не знаемъ! Это не наше дѣло!" Вамъ это нравится? А, гг. русскіе! У нихъ слишкомъ много начальства въ обыкновенное время! У нихъ всѣ генералы! У нихъ нѣтъ генераловъ,—всѣ главнокомандующіе! Всякій командуетъ! Всякій требуетъ, чтобъ обращались къ нему! Всякій дѣлаетъ видь, что все зависитъ отъ него! — Но вотъ начальство нужно, — никого! Случилась въ немъ необходимость,— ни отъ кого не добьетесь толку. Всякій отвѣчаетъ вамъ: „Это не мое дѣло! Это меня не касается! На это есть другіе!" А! При такихъ условіяхъ на нихъ работать нельзя! Мы отказались, мы зареклись! На нихъ никто не будетъ работать!
Г. Литманъ кипятился страшно:
— Я буду жаловаться русскому правительству на дѣйствія его агентовъ! Я ѣду въ Лондонъ, я ѣду въ Германію,—я обращусь къ прессѣ. Я все это напечатаю, разоблачу. Пусть всѣ знаютъ, что значить работать на русскихъ!
И какъ послѣдняя угроза: — Мы будемъ работать на японцевъ!!!
Онъ былъ великолѣпенъ въ эту минуту, — этотъ типичный „европеецъ на Дальнемъ Востокѣ".
И, быть-можетъ, замѣтивъ нѣкоторое удивленіе на моемъ лицѣ, добавилъ:
— Люди ѣздятъ на Дальній Востокъ, чтобъ зарабатывать деньги,-и не зачѣмъ другимъ. Русскіе, японцы, кто лучше платить, съ кѣмъ удобнѣе работать!
Намъ придется еще „работать" не мало съ гг. европейцами на Дальнемъ Востокѣ.
Ихъ услуги во время войны намъ нужны.
И я считалъ не лишнимъ познакомить съ типомъ„ европейца на Дальнемъ Востокѣ", съ тѣмъ, какъ мы относимся къ нимъ, и съ тѣмъ, какъ они относятся къ намъ.
Я не могу, конечно, ручаться, такъ или не такъ, въ действительности» происходилъ разговоръ у г. Лнтмана и г. Дессино, но во всемъ остальномъ я убедился, что Литманъ не самозванецъ и говоритъ правду.
Бѣдняга горько раскаялся потомъ въ томъ, что бесѣдовалъ со мной и, принимая меня за американская журналиста, показывалъ мнѣ нѣкоторые документы, доказывавшіе мнѣ справедливость его словъ.
Когда пароходъ пришелъ въ Санъ-Франциско, и въ „The San-Francisco Bulletin" появился мой портретъ съ подписью:
— В. Краевскій, путешествовавшiй по Японіи подъ именемъ Перси Пальмера, — Литманъ какъ бомба влетѣлъ ко мнѣ въ номеръ.
— Вы русскій журналистъ?
— Разъ вы знаете это, — да.
— Но зачѣмъ же вы меня разспрашивали?
— Потому что я журналистъ!
— Почему жъ вы мнѣ не сказали при этомъ, что вы русскій журналистъ?
— Потому что я ѣхалъ подъ видомъ американца.
— Но я вамъ разсказывалъ, я вамъ показывалъ документы!!!
— Этого не слѣдовало. Впередъ совѣтую вамъ не давать воли языку и не болтать съ первымъ встрѣчнымъ!
Какъ ни забавенъ въ своемъ „справедливомъ негодованіи" на русскихъ г. Литманъ, но въ его словахъ много правды.
Нуждаясь въ услугахъ „европейцевъ на Дальнемъ Востокѣ" и платя имъ, надо устроить такъ, чтобъ не возстановлять ихъ противъ себя.
Иначе у каждаго изъ нихъ угроза;
— Перейдемъ на сторону японцевъ!
Вѣдь „на Дальній Востокъ люди пріѣзжаютъ, чтобъ зарабатывать деньги", — и все остальное имъ безразлично.

В.КРАЕВСКIЙ

(Текст печатается по книге В.Краевский «В Японии». Издание Т-ва И.Д.Сытина, 1905 г. 186 стр.)