1901

1902

1903

1904

1905

1906

1907

1908

1909

1910

1911

1912

1913

1914

1915

1916

1917

21 (08) сентября 1911 года

Следствие по делу Богрова.

КИЕВ, 7,IX. При обыске в квартире Богрова найдены пули дум-дум для «браунинга» с разрезами. Богров объяснил, что эти пули остались у него после его деятельности в революционные годы.

КИЕВ, 7,IX. Богров продолжает сидеть в крепости, в «Косом капонире», где когда-то был заключен в ожидании суда пресловутый начальник киевской сыскной полиции Асланов. Богров одет в тот же парадный костюм, в котором он был арестован в театре после выстрела. Здоровье его восстановилось. Внешне он кажется совершенно беззаботным и чрезвычайно интересуется, знают ли газет о том, что он служил в охранном отделении.

Семья Богровых.

КИЕВ, 7,IX. Получена телеграмма с извещением, что отца Богрова, присяжного поверенного Г. Г. Богрова, арестованного на границе, везут в Киев под усиленным конвоем.

КИЕВ, 7,IX. От родителей Богрова вчера на имя П. А. Столыпина была получена телеграмма: «Потрясенные ужасным поступком безумного сына, молим Бога о вашем исцелении и полном выздоровлении.
Несчастные родители Богрова».

БЕРЛИН, 7 (20),IX. Здесь проездом из Киссингена останавливались родители Богрова, подавленные, парализованные несчастьем. Десятки журналистов осаждают отель. Отец Богрова coобщил:
— Мы представления не имели о планах сына, который никогда не высказывал революционных идей. Мы зорко следили, оберегая его от общения с революционной средой; умышленно отправили учиться в Мюнхен, опасаясь революционного влияния Берлина. В Париже он жиль вместе с матерью. Последние 4 года жиль в Киеве, много работал, учился, имел клиентуру. Разве я мог думать, что у него такие планы?

БАКУ, 7, IX. Ночью произведен обыск в квартире врача Михайловской городской больницы Богрова, дяди Дмитрия Богрова. После обыска доктор Богров арестован.
БАКУ, 7, IX. Доктор Богров освобожден.

Подполковник Кулябко.

КИЕВ. 7, IX. В городе уже второй день упорно циркулирует слух, будто начальник, киевского охранного отделения подполковник Кулябко скрылся бесследно. Слух этот вряд ли имеет какие-либо основания, но он чрезвычайно симптоматичен и может служить показателем отношения киевлян к этому насадителю провокаторства, жертвой которого пал П.А.Столыпин.
Властями принимаются меры к выяснению роли Кулябко в киевском охранном отделении.
Поведение Кулябко в день покушения на П.А.Столыпина выясняется особенно детально. Рассказывают, что за час или полтора до покушения Кулябко оставил театр. По возвращении он заявил, что уезжал на министерском автомобиль. Между тем, Кулябко, будто бы, видели на Фундуклеевской улице едущим на другом автомобиле, не министерском, с каким-то неизвестным субъектом. Передают, что после покушения Кулябко потребовал от прокурора судебной палаты г. Чаплинскаго, чтобы Богрова доставили к нему, в охранное отделение. Прокурор не согласился и, в свою очередь, настойчиво потребовал, чтобы Кулябко, находившийся в то время в охранном отделении, немедленно прибыл в театр. Почему Кулябко так настаивал, чтобы Богрова привели в охранное, - остается невыясненным, хотя догадаться об истинных мотивах очень нетрудно...

КИЕВ, 7,IX. Передается такой рассказ. Как только П.А.Столыпин скончался, у смертного одра собрались все его родные. Присутствовавшие чины прокуратуры предложили произвести вскрытие тела, чтобы точно установить, последовал ли смерть от пули, или же от дальнейших осложнений, вызванных поранением. Услыхав это, сенатор Нейдгарт, тут же присутствовавший, заявил чинам прокуратуры:
«Охранная пуля поразила его, что ж тут вскрывать!..»

КИЕВ, 7,IX. В городе циркулируют слухи, будто Кулябко покончил жизнь самоубийством. При проверке слух не подтвердился.