19 (06) сентября 1912 года

В кутомарской тюрьме.

Письмо заключенного.
(По телеграфу от нашего корреспондента).

ТОМСК, 5, IХ. В Томске получено письмо заключенного в кутомарской каторжной тюрьме, адресованное его родственнику. Привожу его текстуально:
«Нет охоты писать, а писать нужно, потому что завтра может случиться так, что уже и не напишешь, и никто не будет знать, что здесь происходит.
Я писал уже тебе, что 5-го июля в тюрьму явился новый начальник, Головкин. На почве «команд» и грубого обращения, сопровождающегося площадной бранью, быстро возник серьезный конфликт. Тюрьма голодала семь дней. Была одна попытка отравиться, но, к счастью, неудачная. Тогда конфликта был улажен.
Но 14-го августа вспыхнул снова, в форме более острой. Приехавший ревизовать тюрьму инспектор Сементковский, чтобы поддержать начальника, держался грубо, «тыкал». На этой почве у него, между прочим, произошло объяснение с политиком Брильоном, окончившееся распоряжением выпороть Брильона. Это было исполнено, и 17-го с обеда тюрьма, не оправившаяся от прежней голодовки, снова стала голодать. В виду почти полной безвыходности положенья, трудно было думать, что уладится конфликт, начатый по инициативе Сементковского.
Тотчас начались самоубийства. В первый день умерло трое: Маслов, Рычков и Лейбзон. На второй день — еще один, Пухальский. Кроне того, нам сообщают, что трех отравившихся удалось отходить. Это — Михайлова, Мошкин и Козлов. (В этих трех фамилиях я не уверен, так как сведения до нас доходят с трудом, тюрьма очень изолирована). Сегодня, значит, голодовка идет четвертый день.
В виду общего истощения, вероятно, не смогут прожить семь-восемь дней. Если к тому времени не переотравят и не перережут себя, то начнут умирать от истощения».
Далее, к письму сделана приписка, датированная следующим днем, 22-го августа:
«Только-что получил новые верные сведения. Головкин сказать в кaмерах, что требует от политических, как и от уголовных, молитвы, «здравия желаю» и проч.
За непослушание будет применять порку.
Кроме четырех умерших, отравились еще: Козловь Мошкин, Черстов и Одинцов. Михайлов сошел с ума.
Уже после первых смертей Головкин сказал, войдя в камеры:
- Мною получены инструкции от Сементовского не применять к голодающим искусственного питания. Ваше дело — умирать, а мое — хоронить. Вот и все...»
Как известно, событиями в Кутомаре заинтересовался иркутский губернатор Л.М.Князев, который выехал на каторгу.

1901

1902

1903

1904

1905

1906

1907

1908

1909

1910

1911

1912