04 ноября (22 октября) 1913 года

Орозовевший Бальмонт.

Негодующие крики... пощечина, прозвучавшая в зале... люди, бросающиеся друг на друга с сжатыми кулаками... звон бьющейся посуды... на скатерти пена шампанского из опрокинутой бутылки... мерзкие, отвратительные сцены...
Забудется все это... Забудется вечер в кабаре «Розовый фонарь»... Потускнеют, уйдут из памяти поступки, выкрики окружавших... Но что изгладит из сердца одну из картин футуристского шабаша этой ночи?.. Разве забыть ее?..
Забыть, как Бальмонт, стоя на стуле, протягивая руку с цветком на длинном стебле, жеманно-восторженно почти что декламировал:
— О, Ларионов, ваш рисунок прекрасен... Он напоминает мне древних маори...
И вспоминалось, как давно-давно о самом себе Бальмонт сказал:
— Я изысканность русской медлительной речи...
Бальмонт говорил...
Кто-то не выдержал, усмехнулся, бросил острое слово.
И медлительная речь завершилась изысканным выражением:
— Идиоты окружают вас, Ларионов.
Разве забыть, как после этого с истерическим выкриком «я не могу больше оставаться здесь» Бальмонт бросился к двери, щедро рассыпая кулачные удары?..
За пять минуть до того, при первом появлении его в дверях, мы встретили Бальмонта, поднявшись с мест, аплодисментами.
Мы не возьмем назад этих аплодисментов. Ими приветствовали того поэта, который долго был нашей первой любовью, приветствовали вынужденного скитальца по парижским бульварам, по островам Океании.
Они относились к другому Бальмонту, которого мы любили заочно. А тот, который предстала перед глазами - опрокидывающий стулья, заносящий кулаки — был и гадок и жалок одновременно.
И хотелось крикнуть:
— Зачем вы привели его сюда?.. Зачем разбили нашу розовую любовь к нему?.. Зачем сделали его героем мерзкой, ничего с искусством общего не имеющей сцены, героем почти что протокола?..

ЛИТТАЬ БОЙ.

1901

1902

1903

1904

1905

1906

1907

1908

1909

1910

1911

1912