13 ноября (31 октября) 1914 года

Корнет Савин.

(Почти фарсовая картинка.)

(ВЧЕРА В СУДЕ).

     Зал заседания окружного суда.
Конвойные вводят подсудимого — высокого седого старика, с умными блестящими глазами, с длинной небрежной бородой, одетого в потертый костюм.
Впереди один конвойный о трудом несет кипу каких-то книг и тетрадей и кладет их за решеткой на скамью, рядом с подсудимым.
Это — «литературные труды» знаменитого корнета Савина.
Приняв небрежную позу, корнет Савин пренебрежительно и умышленно громко произнес:
     — Почему такой маленький зал?!
Взрыв смеха последовал ему в ответ.
     — Ваша фамилия? — нарушил размышления Савина председатель.
     — Граф де-Тулуз-Лотрек-Савин! — отчеканивает подсудимый.
     — А не мещанин города Нарыма из ссыльных Савин? —- переспрашивает председатель.
     — Помилуйте, ваше превосходительство, — обижается Савин, — какой я мещанин! Я — помещик Калужской губернии. Бывший корнет лейб-гвардии. Окончил Александровский лицей в России и затем, когда эмигрировал в Америку, по окончании курса Бостонского политехникума, удостоился звания инженера путей сообщения. Был строителем Канадской железной дороги.
Усыновлен графом де-Тулуз-Лотрек и признан королевой Великобритании, как ее верноподданный.
Я — офицер королевской милиции и еду в Англию, чтобы лупить немцев!..
Всю эту тираду Савин произносит с необыкновенной экспрессией.
Оглашают обвинительный акт.
Из него видно, что корнет Савин обвиняется в подлоге нескольких чеков одного из американских банков, по которым он собирался получить из Соединенного банка в Москве ссуду.
     — Признаете себя виновным?— спрашивает председатель.
    — Ни в коем случае! Все подписи на чеках сделаны безусловно рукой корнета Савина, — но это не подлог.
Я сам юрист: 6 лет я был мировым судьей в Туле и понимаю, что такое подлог.
Да и следователь говорил мне, что не находит здесь состава преступления.
    — Зачем же вы составили эти чеки?
    — Да очень просто! У меня была любовница Валентина Ивановна.
На нее я прожил все свои деньги.
Но ей мало было земных развлечений. Вздумала даже на аэроплане кататься.
И средства иссякли.
Валентина Ивановна хотела меня тогда бросить. Ну, чтобы удержать ее, я и совершил подлог: пусть думает, что я богач!
Но напиши я, что имею доллары, где-ж понять это ей, киевской мещанке.
Она только рубли понимала. И я перевел «состояние» свое на рубли...
Савин весело смеется.
Смеется прокурор.
Хохочет публика.
Допросили свидетелей.
Много характерных штрихов внесли они в дело.
Савин жил с любовницей в гостинице «Деловой двор».
Не уплатив зa номер, он предлагал очистить его, если ему уплатят 100 рублей.
А когда постановили его выселить, Савин в уплату за номер предложил подложный чек американского банка.
Интересен рассказ священника пересыльной тюрьмы, о. Смирнова.
     — Однажды у себя на столе я застал визитную карточку:
     — Граф Тулуз-де-Лотрек.
Это было в день выпуска Савина из тюрьмы.
На карточке было написано, что Савин хотел поговорить со мной по какому-то делу, но не застал меня и просит заехать в «Деловой Двор».
Я заинтересовался, поехал.
Савин просил повенчать его с Валентиной Ивановной, но, главным образом, заговорил о деньгах.
Он уверял, что должен получить наследство в 800,000 рублей и просил под обеспечение чеков американского банка достать ему среди духовенства 16,000 рублей для уплаты наследственной пошлины.
Я, конечно, отказался от этой миссии.
Через некоторое время Савин приехал ко мне на квартиру и просил уже под это же обеспечение 200 рублей, а потом хоть несколько десятков рублей... Не менее интересен и рассказ «невесты» Савина, Валентины Ивановны.
По ее словам, она, молодая женщина, (в суде ее не было, и показание ее оглашалось), увлеклась Савиным, как исключительно умным и интересным человеком.
Поверив сначала всем рассказам Савина о его богатствах, она приехала с ним в Москву.
Но когда вскоре их стали выселять из номеров в номера, она поняла, что Савин гол.
Тут же Савин склонял ее на торговлю собой.
Он посылал ее в один из домов свиданий и учил ее так «обработать» хозяйку этого дома:
     — Мною увлекается один миллионер-старичок, который обожает меха. Сделайте мне меха, и я сделаю его вашим клиэнтом, -— должна была говорить любовница Савина.
В другом случае Савин уговаривал ее поехать в Троице-Сергиеву лавру и совратить там какого-нибудь богатого монаха, обещая пошантажировать его.
Показания эти не нравятся, конечно, Савину, и он полуигриво, полугорестно восклицает:
     — И вот такую женщину я любил!.. На старости лет чуть не сделал величайшей глупости, — хотел жениться на ней!..
После допроса свидетелей Савин вооружился было своими трудами, убив всех сообщением, что в его распоряжении имеются 23 тома его жизнеописания.
Но потом сам, видно, испугался перспективы этого чтения и опустился на скамью, посылая комплимент председателю:
     — Впрочем, моя личность достаточно выяснена! Вы, ваше превосходительство, — председатель в полном смысле этого слова!
Это не то, что знаменитое мое дело.
Там, по затее Муравьева, закрывали двери и все дело обделывали шито-крыто...
Председатель прервал словоизвержение Савина.
Дело слушалось под председательством г. Гудим-Ловковича.
Обвинял тов. прокурора г. Чернявский.
Защищали Савина прис. пов. Ефимовский и Томашевский.
Присяжные заседатели Савина оправдали.

1901

1902

1903

1904

1905

1906

1907

1908

1909

1910

1911

1912