04 февраля (22 января) 1916 года

ЭКЗОТИЧЕСКАЯ МАНИФЕСТАЦИЯ.

     Вчера по улицам Москвы двигалась от Старой Божедомки по кривым переулкам, через Садовую и Тверскую, своеобразная процессия, сопровождаемая сотнями зевак.
Это «перевозился» со своим живым и мертвым инвентарем на гастроли в цирк Никитина дрессировщик и «зоо-психолог» В. Л. Дуров из своего «уголка».
Во главе процессии шествовал дромадер «Чижик».
За передний горб «Чижика» прицеплены постромки, на которых он тянет повозку с домиком, напоминающим Таврический дворец. В куполе помещается белая кошка, а в caмом «дворце» — козел и три желтоглазых лисицы.
За верблюдом степенно шагает «Бебе», громадный шершавый слон.
Поводя хоботом и шевеля ушами в сторону несметного числа орущих кругом мальчишек, «Бебе» тащить на таких же постромках огромную клетку с парой великолепных розовых пеликанов.
Позади всех тянется повозочка с эшафотом, на котором написано:
     — Кайзер.
А под эшафотом крошечный, малюсенький карлик.
В.Л.Дуров завершает шествие.
Еще прежде, че-м процессия выехала из «уголка», к воротам занимаемого музеем-зверинцем особняка собралась большая толпа, к которой Дуров обратился с жалобами на ломовых:
     — Аспиды! Двести рублей просят за перевозку! Живодеры! С моих зверей шкуры хотят содрать.
Завязался шутливый разговор на тему:
     — Лев не кусается, мясо кусается.
Волк не кусается, кусается булка.
Удав милостивее ломового извозчика...
А когда шествие тронулось, «повелитель зверей» осенил себя крестным знамением:
     - Ну, детки, зарабатывайте себе хлеб с маслом.
     — В участок не попадите!
     — А мы скромненько, потихоньку.
И надо было видеть, с каким вызовом он осматривал встречных ломовиков:
     — Что, взяли?..
Начальство отворачивалось при виде манифестантов.
     - Ни под какие обязательные постановления не подходит.
А с другой стороны:
     — Расстройство транспорта...
Но доехали благополучно.
     — И с почетом, — добавляет Дуров. - Мой бедный брат...
     — Что такое? Почему бедный?..
     — Да как же: по первому разряду хоронился, сколько это стоило, а провожала только одна карета... И больше никого! А тут – смотрите!..
За ним было море голов.