26 (13) февраля 1918 года

Буревестник (Петроград) - орган федерации анархических групп

Сепаратный мир.

     Последовательность взяла, наконец, верх над бросанием в разные стороны.
     Благоразумию нехрабрых отдаем мы справедливость.
     Тонкая дипломатия Троцкого расползлась, как паутина.
     Надутая кичливость лопнула, как мыльный пузырь.
     Еще одна непоследовательность — долой с плеч большевизма. Стало легче ему.
     Сепаратный мир это второй разгон учредительного собрания. Как ни оттягивай, все же: чему быть, тому не. миновать.
     Чем раньше вы разгоните его, тем лучше — говорили мы, анархисты большевикам, когда учредительное собрание уже было собрано.
     Но самое лучшее, конечно, было бы его вовсе не собирать.
     Очевидно, самое лучшее было бы, если бы большевики нас слушались: не пришлось бы им пережить тревожное время разгона.
     Точно так же мы говорили большевикам и по отношению к сепаратному миру: чем раньше вы его заключите, тем лучше.
     Но опять-таки самое лучшее было бы, конечно, вовсе не вести никаких мирных переговоров, т. е. искать не бумажно-договорного мира, а анархического, истинного мира, мира путем братания, мира солдат с солдатами.
     С другой стороны, раз большевики отказались или пренебрегали братанием, то они неизбежно должны были дойти до сепаратного мира, если вообще искренно желают его: пренебрегая миром угнетенных с угнетенными, неизбежно дойдешь до мира угнетенный с угнетателями...
     Одно, во всяком случае, ясно, что для большевиков единственный выход из созданного или же, по крайней мере, суженного, заостренного тупика это сепаратный мир, который еще так недавно практически был возможен и в скором времени опять станет таковым.
     Разберем, однако, некоторые из выдвинутых и выдвигаемых соображений против сепаратного мира.
     Первое — это уже теперь устаревший упрек в измене союзникам.
     Имеет-ли это какое-нибудь основание?
     Для всякого благомыслящего, кажется, должно быть ясно, что такого рода упрек не имеет никакого смысла.
     Ибо мы опрашиваем: является-ли отказ одного из какой-нибудь грабительской шайки от участия в грабеже или разбое — является-ли этот отказ изменой?
     Вы, быть может, сошлетесь на „воровскую” мораль, которая также как бы имеет свой кодекс, но мы приведем вам в качестве примера вероломство Италии. Разве эта измена, измена договору Германии, не считалась добродетелью.
     Очевидно, у мировых разбойников морали никакой нет. Их мораль это — выгода. А если это могла делать Италия во имя одной корысти, так почему же не может этого делать Россия во имя выгоды и морали. Тем более, что Россия не примыкает вероломно к другой стороне, а окончательно выбывает из строя.
     Сказанное достаточно, чтоб вскрыть всю лживость буржуазных или меньшевистских истерических выкриков об измене.
     Обратимся к другому главному доводу, выставляемому против сепаратного мира в данный момент, т. е. собственно уже не против сепаратного мира, как такового, а против сепаратного мира на скверных условиях, против мира во что бы то ни стало.
     И тут опять мы находим последовательность лишь в лозунге: мир во что бы то ни стало.
     Чтоб умело распутать этот запутаннейший узел, нам приходит на помощь прямота и откровенность Анархизма.
     Он говорит или—или.
     Или никогда мира не должно быть.
     Или мир во что бы то ни стало.
     Если верно, что война идет не с немцами, а с немецкой буржуазией, не с немецкими солдатами, а с немецкими юнкерами и белогвардейцами, то ни о мире, ни об обороне не может быть и речи.
     Нет мира с буржуазией, с угнетателями. Не мир, а полная победа нужна нам, полное уничтожение всякого угнетения, полное упразднение буржуазии.
     Если же мы ведем переговоры, если мы говорим о мире, то, очевидно, война еще все, по крайней мере, ведется „с немцами вообще”, т.-е. это еще не война классов, а война народов, то тогда наш лозунг должен быть „мир во что бы то ни стало». Между народами не должно быть никакой войны и вражды. Это с одной стороны, говоря о народах вообще. Если же мы будем иметь в виду господствующие народы, народы-хищники, народы-грабители. народы - конкуренты, то лозунг «мир во что бы то ни стало» опирается на наше отношение к всякому отечеству, как к грабежу. С точки зрения общечеловеческой совершенно безразлично, будет ли данная территория, т.-д. данный грабеж, принадлежать одному грабителю или другому.
     И поэтому наш анархический лозунг:
     Или – или.
     Или вовсе без мира, или мир во что бы то ни стало.

     Бр. Гордины.

1901

1902

1903

1904

1905

1906

1907

1908

1909

1910

1911

1912