1901

1902

1903

1904

1905

1906

1907

1908

1909

1910

1911

1912

1913

1914

1915

1916

1917

1918

12 февраля (30 января) 1902 года

Николай Савин на берегах Сены

Старый знакомец москвичей - знаменитый "корнет" Николай Савин, приговоренный московским окружным судом к ссылке в Сибирь за массу неблаговидных подвигов, создавших ему почти легендарную известность, - появился на берегах Сены На этот раз авантюрист принял громкую кличку князя Савина, графа де Тулуз-Лотрек. Парижские власти были настолько ошеломлены этим геральдическим "дубль-карамболем" знаменитого проходимца, что в течение двух дней имя арестованного мазурика сохранялось в глубокой тайне. [...]

05 июля (22 июня) 1902 года

РАЗНЫЯ ИЗВѢСТIЯ

Граф Тулуз-де-Лотрек

Знаменитый авантюрист граф Тулуз-де-Лотрек арестован в Лиссабоне, когда пытался получить деньги из банка по подложному чеку.

25 (12) сентября 1903 года

Арест известного авантюриста Савина

Пользующийся громкой известностью по своим всесветным уголовным авантюрам, лишенный всех прав, Николай Савин, в настоящее время препровождается в Петербург из Лиссабона, где арестован и выдан русскому правительству.
Савин, бывший корнет гвардии, после ряда преступных похождений в России, преимущественно в области всевозможных мошенничеств, последний раз был судим московским окружным судом и, по лишении всех прав состояния, сослан в Сибирь. Из мест ссылки Савин вскоре бежал заграницу и начал свои преступные похождения в Европе. Здесь его авантюры неисчислимы; кажется нет такого государства в Европе, которое не судило бы и не разыскивало Савина по обвинению в различных проделках. Совершая преступление, он проявлял изумительную ловкость и в большинстве случаев скрывался от наказания. Пользуясь своим воспитанием и прекрасным знанием иностранных языков, Савин присвоил себе заграницей выдуманное имя графа Тулуз-де-Лотрека и вращался в обществе, которое служило ему ширмами для ловкого скрытия преступных проделок. Многочисленные члены этого общества делались не редко его жертвами.
Под именем графа Тулуз-де-Лотрека Савин много раз был женат в Европе и Америке с целью заполучения больших приданных, причем своих жен он бросал, как только присваивал себе их состояние. Летом текущего года Савин направился в Португалию и в одном из учреждений Лиссабона покушался на обманное получение крупной суммы денег, но это ему не удалось. Мнимый граф был арестован, но затем каким-то путем избег суда и только еще находился под арестом в ожидании скорого освобождения. Однако власти Лиссабона при наведении справок о графе Тулузе, случайно обнаружили его настоящее имя и все преступное прошлое, о чем не замедлили сообщить в Петербург, предложив выдать преступника русскому правительству. <...>

26 (13) сентября 1903 года

Арест корнета Савина

[...] 27-го августа Савин был переведен из лиссабонской тюрьмы на пристань для посадки на бразильский океанский пароход, который следовал в Гамбург. Ему было объявлено, что он выдается русским властям, и он был передан в распоряжение русского чиновника, который запер его на ключ в одиночной каюте. Во время путешествия Савин, сидя в своей каюте, усердно писал протесты по поводу своего ареста, адресованные к разным лицам, в том числе на имя германского императора. Все время он продолжал уверять провожатых, что по прибытии в Гамбург, он будет освобожден. В Гамбург прибыли 2-го сентября. [...]
После этого однако возникли затруднения. Гамбургские власти стали наводить справки о Савине и в своем архиве нашли о нем множество дел, объявлений и справок, касающихся побегов его во время провождения через германскую территорию, и, между прочим, дело возникшее в прошлом году, по обвинению Савина в мошенничестве, совершенном им в Бремене, откуда он также бежал. На этом основании Савина хотели задержать и отправить в Бремен, а затем уже по осуждении и отбытии наказания, выдать России. В конце концов, местные власти не признали себя в праве задержать преступника, выданного Португалией и лишь провозимого через Германию. Он остался в распоряжении русского чиновника и теперь находится на пути в Петербург.

27 (14) сентября 1903 года

Савин

Савин, иначе граф Тулуз-де-Лотрек, <...>
представляет собой, без сомнения, не дюжинную в своем роде личность и мог бы, если бы имел досуг, написать свои мемуары, которые не уступили бы по интересу приключения Рокамболя, превосходя правдивостью. Красавец собой, роста в косую сажень, будучи в молодости корнетом, он был в то время видным представителе петербургской золотой молодежи.
Получив в наследство два имения, он продал их, деньги прокутил и отправился за границу. Тут началась для него цепь похождений, о которых нередко сообщали русские и иностранные газеты.
Однажды находясь в Вене без денег и проживая в лучшей гостинице, ему грозят тюрьмой за неуплату оп счетам. Он тотчас же посылает в Париж телеграмму в известный банкирский дом с просьбой указать, где он может в Вене дисконтировать вексель на этот дом в 50 000 франков. Ответ получается с указанием банкирской конторы и Савин показывает телеграмму хозяину гостиницы. Но так как дело происходит в Воскресенье, то он объясняет, что получит деньги на следующий день, а пока просит у хозяина аванс в 10 000 франков, чтобы пойти в клуб. Одураченный хозяин дает деньги, и Савин тотчас же укатывает в Брюссель.
Другой раз в Ницце он дает на хранение в контору отеля конверт с 10 000 франков, но успевает подменить его другим конвертом с газетной бумагой. При обратном требовании денежного пакета он открывается при свидетелях, и, находя в нем газетную бумагу, грозит судом за мошенничество и получает еще 10 000 франков. В Ницце же он приглашен был богатым американцем совершить морское путешествие на яхте. Дорогой садятся за карты, американец проигрывает все наличные деньги и саму яхту, на которой Савин возвращается уже собственником. <...>
Самый его блестящий подвиг произошел в Болгарии. Он как раз приехал в Софию во время владычества там Стамбулова. С последним он близко подружился и даже крестил его дочь.
В то время Стамбулов искал нового правителя для Болгарии, а так как Савин выдавал себя за родственника Бурбонов, под фамилией графа Тулуз-де -Лотрек, то Стамбулов серьезно думал предложить ему болгарскую корону.
Случайное обстоятельство обнаружило обман, а не то, как уверял Савин, он преподнес бы Болгарию России, не проливая ни одной капли крови.
Таков этот авантюрист, которому теперь около 50 лет.

09 октября (26 сентября) 1903 года

Надежды петербуржцев, что вскоре знаменитый авантюрист корнет Н.Савин будет доставлен в Петербург, не оправдываются.
На днях возвратились в Петербург чины сыскной полиции, которые были командированы в Португалию, чтобы принять Савина и перевезти его в Россию. Как известно Савин был уже доставлен в Гамбург, но оказалось, что он мошенническим путем в 1902 г. получил большую сумму денег из одного берлинского банка.
Вследствие этого Савин препровожден туда, будет судиться и, если будет осужден, то лишь после отбытия наказания может быть доставлен в Россию.

26 (13) ноября 1903 года

ТЕЛЕГРАММЫ "НОВОСТЕЙ ДНЯ"

БРЕМЕН. ("Вольф"). Недавно арестованный в Лиссабоне русский мошенник Николай Савин, выдававший себя за графа Тулуз-Лотрека, приговорен здешним судом за обман бременских фирм к заключению в смирительный дом на 1 год и 3 месяца.

14 (01) апреля 1905 года

ЗАГРАНИЧНАЯ ЖИЗНЬ

Известный авантюрист корнет Савин, над которым тяготеет множество уголовных дел, привезен германскими жандармами из Бремена в Шнейдемюльскую тюрьму, откуда он будет выдан русским пограничным властям.

16 (03) декабря 1907 года

ИЗО ДНЯ ВЪ ДЕНЬ

Знаменитый авантюрист Н.Г.Савин через прокурора с.-петербургской судебной палаты обратился с ходатайством к главному судье полицейского суда в Лондоне г.Руцену о допросе под присягой свидетелей по его делу проживающих в Лондоне
В настоящее время из великобританского посольства в Петербурге в министерство иностранных дел поступило ответное отношение, в котором выражается просьба объявить просителю, что если он признает необходимым допрос, под присягой, вышеупомянутых свидетелей, то ему с этим ходатайством следует обратиться к русскому правительству.
По сведениям, имеющимся в канцелярии томского полицмейстера, Н.Г.Савин, срок отбывания в местном арестантском отделении отбыл и выехал в Петербург.

09 января (27 декабря) 1908 года

Новый арест корнета Савина

По полученным петербургской полицией сведениям, 23-го декабря в Италии в По арестован недавно освобожденный из выборгской одиночной тюрьмы пресловутый отст. корнет Николай Савин, именующий себя графом Тулуз де Лотрек.
Последний арест Савина произошел при следующих обстоятельствах. Савин явился в один из парижских банков и предъявил к оплате чек на 25 тысяч франков от имени известного парижского коммерсанта. Кассир, принимавший чек к уплате, заподозрил его подложность и просил Савина зайти за деньгами через час. Савин понял, что его проделка не удастся, и не только не явился в назначенный час, но даже поторопился покинуть Париж. Принятыми парижской полицией мерами Савин был арестован в По, куда успел перекочевать.

08 сентября (26 августа) 1908 года

АНТВЕРПЕН, 25,VIII- 7,IХ. Снова арестован знаменитый международный авантюрист корнет Савин, на этот раз уже в Антверпене в качестве «графа Тулуза-де-Лотрек» Явившись в типографию, специально печатающую акции и облигации, Савин отрекомендовался представителем общества, имеющего рудники на острове Кубе, и заказал на миллион акций этого общества. Заказ был исполнен, и Савин принялся «стричь купоны». Он успел разменять купонов тысяч на десять и уже собирался уезжать из Антверпена, когда один из менял, заподозрив что-то недоброе, указал на «графа» полиции. Авантюриста задержали на вокзале.

08 ноября (26 октября) 1908 года

`ЗА РУБЕЖОМЪ`

Арест корнета Савина

В Антверпене арестован известный русский авантюрист корнет Савин. Во время ареста при Савине найдено множество акций, облигаций и чеков на очень крупную сумму. В последнее время Савин жил, меняя имена – то князя Савина, то графа Ламбера, Камеля и т.д. Антверпенская полиция обратилась к полиции других европейских городов с извещением об аресте Савина, чтобы таким образом разыскать владельцев найденных при нем ценностей.

14 (01) апреля 1909 года

КОРНЕТ САВИН

(ОТ НАШЕГО КОРРЕСПОНДЕНТА).

Враждебная России часть бельгийской прессы, - в действительности, значит, почти вся бельгийская пресса, - за исключением двух-трех газет, захлебывается от восторга. В Антверпене судят пресловутого корнета Савина, судившегося во всех странах мира, побывавшего во всех тюрьмах Южной и Северной Америки, всех почти европейских государств, в Сибири и даже в Петропавловской крепости. [...]

07 июня (25 мая) 1909 года

Корнет Савин

Знаменитый корнет Савин, русский дворянин, американский гражданин, канадский граф и князь, претендент на болгарский престол, в настоящее время находится в копенгагенской тюрьме.
Несколько тому назад приезжал в Копенгаген в качестве туриста знатный, богатый русский граф Савиньи; по его отъезде копенгагенская полиция получила заявления от многих купцов о недоразумениях, происшедших между ними и графом, котоый , взамен различных товаров и наличных денег, выдавал им бесценные или фальшивые акции и облигации. Полиция долго никак не могла отыскать «графа».
Вдруг, полгода тому назад, в Копенгагене узнали, что «граф», но теперь уже под именем Тулуз-де-Лотрек, за подобные же подвиги поселился в антверпенской тюрьме. Через несколько дней копенгагенскую полицию известили. что «граф» выехал из Антверпена на таком–то пароходе. В Копенгагене «граф» был встречен полицией, препроводившей ее в казенное помещение.

20 (07) марта 1911 года

Дневныя извѣстiя

(По телефону отъ наш. петербургск. корресп.)

Авантюрист Савин под стражей

В пересыльной тюрьме Петербурга в настоящее время находится известный авантюрист корнет Савин, оперировавшей в России и за границей под громким именем граф Тулуз-де-ла-Трек. Савин, как известно, был зажеражн за границей и затем выдан русскому правительству. На днях от прокурора томского окружного суда, в котором производится расследование одной из бесчисленных проделок Савина, поступило требование про перевод е арестованного в распоряжение томских судебных властей, и сегодня. 6-го марта, Савин в сопровождении усиленного конвоя отправляют в Томск.
(Корр. «Руля»).

22 (09) марта 1911 года

ПОСЛѢДНIЯ ИЗВѢСТIЯ

ВОРОВСКОЙ «МИТИНГ»

Вчера днем, в чайной на углу 4 Рождественской и Дегтярной ул., служащей обыкновенно приютом для подозрительных типов, чины полиции натолкнулись на воровской митинг, происходивший в одном из задних помещений. При появлении полиции речь держал стоя на столе рецидивист. Чайная была окружена нарядом дворников. Все «митингисты», в числе сорока, не считая женщин, были выведены на улицу и отправлены в Рождественскую часть. Среди арестованных оказалось около десяти профессиональных воров. По словам одного из задержанных, предметом митинга была личность корнета Савина (иначе графа Тулуз де Лотрека), отправляемого этапным порядком в Сибирь на дознание по одной из его проделок.

26 (13) августа 1911 года

ПОСЛЕДНЯЯ ПОЧТА

В гор. Боровске арестован известный международный авантюрист, бывший корнет, Н.Г.Савин.
Савин приехал в город вечером и остановился в гостинице. Как местного уроженца его тотчас же узнали и дали знать полиции. На требование последней предъявить документы, Савин сначала дал метрическую выпись о рождении, выданную причтом с. Серединского, Боровского уезда. А когда ему заметили, что эта выписка не может служить видом на жительство, он представил паспорт, выданный ему как британскому подданному, британским консулом в Москве. В паспорте значится, что он рожден в Канаде.
При допросе Савин завил, что приехал в Боровск, чтобы вступить во владение родовым имением при селе Серединском, оставшимся после смерти его брата, Михаила Герасимовича. Имение это по духовному завещанию покойного перешло к жене действ. ст. сов. М.М.Зориной. Оказывается до приезда в город Савин был уже имении и, не застав владелицы, самовольно взял из экономии пару лошадей с экипажем и уехал.
Арестованный Савин препровожден в боровскую тюрьму.
По последним сведениям старый авантюрист отправлен этапным порядком в распоряжение Томского окружного суда.

05 октября (22 сентября) 1911 года

Известный авантюрист бывший корнет Николай Герасимович Савин, он же граф де-Тулуз Лотрек, Нарымский мещанин, 55 лет, задержанный в гор. Боровске, Калужской губ., 5 августа с.г.
«В.Пол.»

Н.Г.Савин.

30 (17) марта 1913 года

КОРНЕТ САВИН.

У Савина в Москве.

Когда я увидел этого старика с нервными жестами и жгучими глазами, на меня повеяло легендами, которые помню еще с детства.
Встретил я его вчера у артистки, которую он называл своей кузиной.
О похождениях Савина знает вся Европа, о них кричали в разное время на протяжении десятилетий газеты всего мира, о них печатались томы, ставились фарсы, были даже лже-Савины, лже-корнеты Савины, и лже-графы де-Тулуз-Лотреки.
Их разоблачали и стыдили за фальсификацию.
О них писали, как о мошенниках, достойных всякого возмездия.
Теперь он в Москве.
На корнете Савине английский уже основательно помятый костюм, поношенные сапоги и непроглаженные вытертые брюки, но руки у корнета Савина были аристократические, тонкие, красивые, жесты мягкие, ласковые, дворянские, и сквозь старую одежду на меня дышало неуловимой породой, той породой человеческой, которую чувствуешь издали.
Он точно уловил мое внимание к своему платью.
— Я еще не оперился, знаете, но это ничего, этот костюм временно... ведь я недавно вышел из тюрьмы, где сидел два года... за литературные преступления. Теперь я амнистирован... Мои сундуки еще не получены; они у моих друзей в Лондоне...
Потом у меня еще нет средств...
Но я уже получил наследство в 800,000 рублей, которое фактически еще не получено, потому что я не имею пустяковых 16,000, необходимые для взноса наследственных пошлин... Конечно, все это наследство пустяки... Мне нужно и у меня должно быть много больше... Иск к английскому правительству на два миллиона, который, несомненно, меня немного устроить до поры до времени, а там предстоит еще не мало законных претензий, между прочим, и к русскому правительству тоже на два миллиона...
Корнет Савин швырялся миллионами, как мячиками, и говорил о них, как говорить о рублях те, которым их девать некуда.
У корнета Савина тонкое, немного морщинистое лицо, борода темнорыжая с проседью, каштановые волосы и темные жгучие глаза, способные еще и теперь победить не одну женщину...
— Я столько раз не был женат, — скромно заметил он на вопрос, правда ли, что он был женат семнадцать раз в разных государствах, и совершенно законно.
Об этом его спросила его собственная кузина.
— Один раз я был женат, а «слева», конечно, много тысяч раз... Женщины — это самое лучшее в мире, и если теперь мне чего-либо не хватает, так это именно красивой женщины... я еще не так стар, чтобы перестать любить...
— В тюрьме я много работал и написал томы... Тут не только мои приключения, тут также много философских сочинений, политических... Ведь по убеждениям я эс-эр.
— Ах, вот как?..
— Да, я всегда был эс-эром...
— A все те авантюры, который вам приписывают, они, что же были на почве вашей партийной работы?— спрашиваю я его.
— Они вовсе не были, во всяком случае, теми мошенничествами, которыми их квалифицируют. Это не то слово,—говорить он по-французски. —Это неудачно сказано. Я никогда не совершал никаких мошенничеств. Я привлекался только по политическим делам, уверяю вас.
Изящный жесть рукой дополняет эти слова.
— Как ваше настоящее имя: Савин или де-Тулуз-Лотрек?
— И то и другое настоящие. Вот, извольте, моя карточка.
Он протягивает мне карточку, и я читаю:
— «Граф Николай Эразмович де Тулуз-Лотрек-Савин, литератор».
— Видите ли, я рожден Савиным, но усыновлен в Англии графом и маркизом де-Тулуз-Лотреком. Я натурализован в Англии вот уже двадцать лет и, являясь английским подданным, тут, в России—гость, находящееся под покровительством английского посольства.
— Каковы же теперь ваши намерения?
— В Петербургу конечно, в Петербурга, потому что там моя колыбель, там мои все связи, знакомства, родня и прочее. Я там был в лицее, из которого был исключен за любопытный инцидент. Мы сидели в партере с товарищами, а лицеистам не полагалось. Министр внутренних дел сделал замечание нам, прося оставить партер, мы не послушались. Я стоял, прислонясь к рампе спиною.
— Как ваша фамилия?—спросил всех по-очереди министр и приказал записать. Тогда я подошел к министру: «А ваша фамилия?» Он назвался. «Запиши»,—сказал я своему товарищу. Вот за это меня исключили.
Я вспомнил, что давно уже слышал подобный анекдот от моего отца, лицеиста, но не хотел этим огорчить корнета Савина.
— Потом я поступил в конную гвардию. Там я служил довольно долго. У меня было довольно большое состояние. Частью я прожился, часть я проиграл. Я, однако, бывал и в выигрыше. Однажды в Монте-Карло выиграл два миллиона франков. Меня честью просили оставить Монако. Ну, я, конечно, уехал, не желая их разорять.
Мне во всем всегда чертовски везло. Я столько раз убегал из тюрем, скованный прыгал с поезда, скованный по рукам и ногам.
— Но как же вы это делали? — Я шел в уборную и там разбивал окно и прыгал. У меня переломлена ключица. Потом, однако, выздоровел.
Савин превосходно говорить на иностранных языках, кроме того, владеет польским, но не забыл и русский, несмотря на двадцатилетнюю жизнь за границей.
В Москве бывший корнет намерен удачно продать свои сочинения. Он отрицает все записки, до сих пор печатавшиеся будто бы с его слов.
— Все это плагиат, или отсебятина, заявляет он.
За свои произведения он желает не более, не менее, как целый миллион рублей, и меньше не отдаст ни за что.
Он также не прочь бы почитать лекции о своих приключениях, и ищет возможности только выступить публично.
— Пощупайте мои бицепсы,—говорить бывший корнет Савин.—Видите, я еще очень силен, я еще много сделаю и много проживу. Пока только надо еще немного потерпеть.
Я оденусь, я восстановлю связи, я получу по бесспорным искам и издам свои сочинения, найду растерянных друзей, и все пойдет хорошо.
Видел я его улыбающимся, веселым, играющим в беспечность и ухарство, но сквозь все это смотрела трагедия. Может ли он опериться? Это вопрос. Наследство похоже на дым Оно от сына, это наследство, но бумаг никаких, кроме собственного заявления бывшего корнета о том, чтобы суд сам внес пошлины, и ответа суда, что этого сделать нельзя, потому что не по закону.
Но, видимо, бывший корнет рассчитывает именно на этот документ в своих исканиях денег на пошлины.
— Хотя жизнь моя часто прерывалась тюрьмою, - всего в общем, я сидел 12 лет, — но провел я свою жизнь прекрасно, и пока мне еще всего 57 лет. Я смею надеяться, что меня ждет еще много интересных дней. Вы меня еще увидите другим. Это все на мне тюремное, старое. Я в этом был взят. Это и не по моде. Я люблю одеваться изысканно. Меня стесняет немного это платье.
В тюрьме, надо вам сказать, страдал я мало: я много работал, писал. Как видите по моей карточку, стал литератором, ну, а как эс-эра, надеюсь, меня общество встретит с должным вниманием. Ведь я, знаете, никогда не был мошенником, — это все враги распускают про меня. У меня враги во всех государствах. Дело в том, что, собственно, я должен быть на болгарском престоле, который теперь незаконно занял этот Фердинанд, но Болгария—это для меня мелочь, сравнительно с тем, чего бы я хотел. Я мог бы, конечно, устроиться на Албанском престоле: есть у. меня и права, много большее, чем у Бурбонов или Бонапартов, но я не хочу’ заявлять свою кандидатуру и там, потому что Албания в конце-концов, это тоже мелочь страна, меньше нашей одной губернии. Когда я был тульским помещиком, у меня было больше земли, чем у будущего албанского короля.
- Куда же девались ваши земли?
-- Ах, прожиты, проиграны. И после того было еще столько прожито и проиграно состояний. И столько еще будет их прожито и проиграно, -закончил он с улыбкой.

Ф.ЧИНСКИЙ.

03 апреля (21 марта) 1913 года

Русская почта.

Петербург. Авантюрист корнет Савин, недавно выпущенный из тюрьмы, подписал договор с антрепренерами на поездку по России читать лекции о своих похождениях.

09 мая (26 апреля) 1913 года

Арест корнета Савина.

КИЕВ, IV,25. (Соб. кор.). Сюда прибыл известный корнет Савин и остановился в первоклассной гостинице.
Сотрудникам газет он заявил. что приехал прочесть публичную лекцию о своем прошлом. Днем полиция произвела у него обыск. Савин арестован.

13 мая (30 апреля) 1913 года

К аресту корнета Савина.

Арестованный в Киеве корнет Савин посажен в одиночную камеру; от кормовых он пока отказался, заявив, что подождет, пока из 10-копеечников накопится большая сумма, и тогда он получить ее. Питается он на собственные деньги, которых при аресте у Н. Савина оказалось до 700 р. Сыскным отделением об аресте Савина сообщено в департамента полиции, откуда, ожидаются распоряжения о дальнейшей судьбе арестованного, и через английское консульство затребованы справки о принадлежности гр. де-Тулуз-Лотрек-Савина к великобританскому подданству. Предъявленный гр. Савиным в Киеве великобританский паспорт внушает полиции сомнение в своей подлинности, тем более, что в отобранных у Н. Савина бумагах оказались документы, устанавливающие принадлежность Н. Савина и к подданству Северо-Американских Соединенных Штатов.

14 (01) мая 1913 года

АРЕСТ КОРНЕТА САВИНА.

24 апреля в Киеве появился столь популярный своими международными похождениями «граф Николай де-Тулуз-Лотрек Савин». Савин остановился в гостинице „Гранд-отель“ и записан как великобританский подданный.
Около 4 час. дня в гостиницу „Гранд-отель“ в занимаемый гр. Н. де-Тулуз Савиным номер явился помощник начальника сыскного отделения с нарядом полиции. Корнет Савин был подвергнут личному обыску, затем был обыскан его номер, при этом взята обширная переписка гр. Савина, его рукописи, печатные труды и затем корнет Савин препровожден был в сыскное отделение. К своему аресту он, по словам „К.M.“ , отнесся с недоумением и по доставлении его в сыскное отделение потребовал вызова прокуратуры. Требование арестованного было исполнено и его посетил тов. прок. окружного суда Матусевич, которому корнет Савин заявил свои претензии. Это, однако, пока не оказало никаких результатов на судьбу арестованного. После отъезда тов. прокурора корнет Савин был подвергнут подробнейшему допросу о своей прошлой и настоящей деятельности, о цели своего приезда в Киев. Последний корнет Савин объясняет намерением прочесть лекцию о своих делах. Допрос продолжался до глубокой ночи. Полицией выражается сомнение в подлинности предъявленного Н. Савиным заграничного паспорта на имя великобританского подданного.

17 (04) мая 1913 года

Авантюрист Савин осужден за подделку паспорта.

ТЕЛЕГРАММА НАШЕГО КОРРСПОНДЕНТА.

КИЕВ, 3 мая. Международный аферист корнет Савин предстал перед судом по обвинению в подделке паспорта, где на штемпеле вместо «Рига» написано «Петербург».
Савин на суде жаловался на сильное пристрасти киевской полиции.
Он говорит, что с поддельными паспортами проживал по всей России, даже в столицах и нигде его не трогали, а теперь в Киеве из-за этого началось судебное дело.
Судья приговорил Савина к аресту на три месяца.
На суде среди многочисленной публики присутствовал великобританский консул. Одновременно с этим делом следователю передано дело по обвинению Савина в ряде подлогов документов.

04 июня (22 мая) 1913 года

Дело корнета Савина.

КИЕВ, 21,V. Сегодня в мировом съезде в апелляционном порядке разбиралось дело известного корнета Савина, приговоренного мировым судьей к трехмесячному заключению в тюрьму за пользование чужими документами.
Съезд утвердил приговор мирового судьи, оставив мерой пресечения для Савина содержание под стражей.

06 декабря (23 ноября) 1913 года

КОРНЕТА САВИНА ВЫСЕЛЯЮТ.

У мирового судьи Александровекаго участка слушалось дело о выседении корнета Савина из меблированных комнат «Альгамбра», в ко’торых он поселился вместе с женой.
Мотив—неплатеж Савиным денег за квартиру и шум, царящий у него в номере.
Явившись в судье, корнет Савин протестовал против выселения его.
Деньги он давно уплатил, а шум царить не в его номере, а в номерах.
Из-за этого шума он не может даже писать своих воспоминаний...
Судья отложил дело для допроса свидетелей.

13 января (31 декабря) 1914 года

Арест корнета Савина.

Знаменитый корнет Савин, он же граф Тулуз-де-Лотрек, в последнее время проживавший в Москве, снова арестован и заключен в тюрьму.
Произошло это при следующих обстоятельствах.
На-днях в Соединенный банк, в иностранное отделение, явился граф Тулуз-де-Лотрек и предложил принять от него на 8,000 руб. чеков американских банков.
Получить деньги граф не пожелал. Он попросил лишь выдать ему на соответствующую сумму квитанцию Соединенного банка.
Операция состоялась.
Но когда затем администрация банка, по тем или иным соображениям, признала необходимым эту сделку ликвидировать и предложила графу Тулуз-де-Лотреку вернуть банку квитанцию и получить свои американские чеки обратно, то граф ответил:
— Без куртажа менять квитанцию не буду. Уплатите 100 рублей...
Банк обратился к содействию властей.
Идет расследование.
А графа Тулуз-де-Лотрека—корнета Савина препроводили в тюрьму.

Арест корнета Савина.

На-днях в Соединенный банк явился какой-то человек, назвался графом Тулуз де-Лотрек и заявил, что желает заменить имеющиеся у него чеки американских банков на 8,000 р. квитанцией Соединенная банка. Выяснилось, что явившийся — известный корнет Савин, и банк, согласившийся - было на сделку, заявил, что от нея отказывается. В дело вмешалась судебная власть, и корнет Савин был арестован и препровожден в губернскую тюрьму.

Арест корнета Савина.

Хорошо известный корнет Савин, именующий себя графом Тулуз-де Лотрек, снова арестован. Обстоятельства при которых он попал в тюрьму, на этот раз таковы.
Корнет Саввн явился в московский Соединенный банк, в иностранное отделение и предъявил от разных американских банков чеки в общей сложности на русские деньги на 8,000 р.
Савин просил до получения по чекам денег выдать ему квитанцию в получении от него чеков. Это банком было исполнено.
Затем, когда „граф” уехал, управляющий банком, увидев, что это чеки известного корнета Савина, усомнился в их подлинности и тотчас же послал служащего с просьбой вернуть квитанцию и взять обратно чеки.
Савин заявил:
— Корнет Савин ничего даром не делает. Давайте 100 руб.
Обратились в сыскную полицию, которая и задержала Савина. Арестованный говорить, что чеки написаны не им самим, а их прислал его главноуправляющий его имениями в Канаде.

16 (03) января 1914 года

ЕЩЕ О ПРОДЕЛКЕ САВИНА.

Корнет Савин представил в Соединенный банк (в московское отделение) 8 000 американских чеков. Чеки оставили для проверки и Савину выдали квитанцию, под которую последний едва не получил от одного лица несколько тысяч. О мошенничестве предупредила сожительница Савина, киевлянка, увлекшаяся авантюристом и теперь бросившая его. Савин заключен в таганскую тюрьму.

14 (01) июня 1914 года

Дело «корнета» Савина.

Вчера в камере мирового судьи Лубянского уч. слушалось дело известного «корнета» Савина; именующего себя графом Тулуз-де-Лотреком, по обвинению его в подлоге паспорта и в проживании по чужому или измененному паспорту. В русском паспорте, выданном на имя мещанина г. Нарыма Н.Г.Савина, вытравлено слово «мещанин» и заклеено бумагой место, где говорится о принадлежности Савина к мещанам г. Нарыма. Обвиняемый, держась на суде крайне непринужденно, объяснил, что подпись на паспорте его, но кем вытравлено слово «мещанин» он не знает и паспорта никому в прописку не давал, так как не нуждается в этом, являясь английским подданным, в качестве какового и был в то же время прописан по английскому паспорту в гостинице «Деловой Двор», a ранее — в гостинице «Русь». Заклейка бумагой была произведена потому, что паспорт оказался в этом месте разорванным. Паспорт был возвращен подсудимому полицией в Киеве в то время, когда он уже перешел в английское подданство, и, как ненужная вещь, был брошен им в чемодан. В Москве в прописку паспорт попал случайно. Зайдя к своей сожительнице, Савин хотел остаться у нее ночевать. Хозяйка потребовала его паспорт для прописки. Обвиняемый, будучи прописан в гостинице «Деловой Двор», указал на ненужность прописки. Но так как хозяйка продолжала настаивать, ссылаясь на строгости полиции, то сожительница Савина дала ей не для прописки, а только в виде гарантии его старый русский паспорт, который вместе с некоторыми вещами находился у ней в квартире. Паспорт должен был быть на другой день возвращен. Однако хозяйка отдала его в прописку без ведома самого Савина. В подтверждение этих показаний обвиняемый предлагает судье вызвать хозяйку.
Судья интересуется, почему обвиняемый называет себя гр. Тулуз-де-Лотреком. Тот объясняет, что перешел в английское подданство и принял фамилию своего дяди гр. Тулуз-де-Лотрека и имеет соответствующие документы, выданные английским правительством. Они находятся при деле в окружном суде.
— Сколько же у вас паспортов? — спрашивает судья.
— Не знаю, право, — следует ответ, - в общем довольно много. Американский, который лежит в департамент полиции, английский лежит в томском окружном суде, вот этот русский...
Судья спрашивает, зачем, же нужен подсудимому был еще русский паспорт.
— О, он мне совершенно не нужен, — отвечает подсудимый, — я его игнорирую и вы можете сейчас же разорвать его, если вам угодно. За самовольный переход из русского подданства я уже прощен по трем Высочайшим манифестам. По одному из них был также «уволен» из административной ссылки и совершенно игнорирую теперь Нарым, с его медведями и стерлядями. Больше туда возвращаться мне уже не придется.
Защитник подсудимого прис. пов. Е. А. Ефимовский доказывал, что в поступках его подзащитного нет состава преступления, нет подлога паспорта, a только его повреждение, нет и проживания по чужому виду, так как обвиняемый был прописан как мещанин Савин без его ведома. Звание же английского подданного, каковым он прописывался в гостиницах «Русь» и «Деловой Двор», в действительности ему принадлежит, в доказательство чего защитник представил удостоверение от британского консула в Москве.
Судья оправдал обвиняемого в подлоге паспорта, но признал его виновным в проживательстве по измененному паспорту и приговорил к заключению в тюрьме на три месяца.

03 октября (20 сентября) 1914 года

Дело корнета Савина.

Вчера в мировом съезде слушалось дело знаменитого корнета Савина, «графа Тулуз де-Лотрека», обвинявшегося в проживании по измененному виду на жительство.
В паспорте Савина было выскоблено слово «мещанин» и заменено полным титулом «графа».
Виновным корнет Савин себя не признал, объяснив, что у него есть настоящий вид на жительство, который он и предъявляет всегда для прописки. Этот же паспорт, предназначенный для «дипломатических сношений», был представлен полиции по ошибке.
За эту ошибку «граф» уже был приговорен мировым судьей к трехмесячному аресту.
Съезд приговор этот утвердил.
Суду Савин, несмотря на наличие уличающих документов, все-таки представился и как граф и как «великобританский подданный из Канады»...

13 ноября (31 октября) 1914 года

Корнет Савин.

(Почти фарсовая картинка.)

(ВЧЕРА В СУДЕ).

     Зал заседания окружного суда.
Конвойные вводят подсудимого — высокого седого старика, с умными блестящими глазами, с длинной небрежной бородой, одетого в потертый костюм.
Впереди один конвойный о трудом несет кипу каких-то книг и тетрадей и кладет их за решеткой на скамью, рядом с подсудимым.
Это — «литературные труды» знаменитого корнета Савина.
Приняв небрежную позу, корнет Савин пренебрежительно и умышленно громко произнес:
     — Почему такой маленький зал?!
Взрыв смеха последовал ему в ответ.
     — Ваша фамилия? — нарушил размышления Савина председатель.
     — Граф де-Тулуз-Лотрек-Савин! — отчеканивает подсудимый.
     — А не мещанин города Нарыма из ссыльных Савин? —- переспрашивает председатель.
     — Помилуйте, ваше превосходительство, — обижается Савин, — какой я мещанин! Я — помещик Калужской губернии. Бывший корнет лейб-гвардии. Окончил Александровский лицей в России и затем, когда эмигрировал в Америку, по окончании курса Бостонского политехникума, удостоился звания инженера путей сообщения. Был строителем Канадской железной дороги.
Усыновлен графом де-Тулуз-Лотрек и признан королевой Великобритании, как ее верноподданный.
Я — офицер королевской милиции и еду в Англию, чтобы лупить немцев!..
Всю эту тираду Савин произносит с необыкновенной экспрессией.
Оглашают обвинительный акт.
Из него видно, что корнет Савин обвиняется в подлоге нескольких чеков одного из американских банков, по которым он собирался получить из Соединенного банка в Москве ссуду.
     — Признаете себя виновным?— спрашивает председатель.
    — Ни в коем случае! Все подписи на чеках сделаны безусловно рукой корнета Савина, — но это не подлог.
Я сам юрист: 6 лет я был мировым судьей в Туле и понимаю, что такое подлог.
Да и следователь говорил мне, что не находит здесь состава преступления.
    — Зачем же вы составили эти чеки?
    — Да очень просто! У меня была любовница Валентина Ивановна.
На нее я прожил все свои деньги.
Но ей мало было земных развлечений. Вздумала даже на аэроплане кататься.
И средства иссякли.
Валентина Ивановна хотела меня тогда бросить. Ну, чтобы удержать ее, я и совершил подлог: пусть думает, что я богач!
Но напиши я, что имею доллары, где-ж понять это ей, киевской мещанке.
Она только рубли понимала. И я перевел «состояние» свое на рубли...
Савин весело смеется.
Смеется прокурор.
Хохочет публика.
Допросили свидетелей.
Много характерных штрихов внесли они в дело.
Савин жил с любовницей в гостинице «Деловой двор».
Не уплатив зa номер, он предлагал очистить его, если ему уплатят 100 рублей.
А когда постановили его выселить, Савин в уплату за номер предложил подложный чек американского банка.
Интересен рассказ священника пересыльной тюрьмы, о. Смирнова.
     — Однажды у себя на столе я застал визитную карточку:
     — Граф Тулуз-де-Лотрек.
Это было в день выпуска Савина из тюрьмы.
На карточке было написано, что Савин хотел поговорить со мной по какому-то делу, но не застал меня и просит заехать в «Деловой Двор».
Я заинтересовался, поехал.
Савин просил повенчать его с Валентиной Ивановной, но, главным образом, заговорил о деньгах.
Он уверял, что должен получить наследство в 800,000 рублей и просил под обеспечение чеков американского банка достать ему среди духовенства 16,000 рублей для уплаты наследственной пошлины.
Я, конечно, отказался от этой миссии.
Через некоторое время Савин приехал ко мне на квартиру и просил уже под это же обеспечение 200 рублей, а потом хоть несколько десятков рублей... Не менее интересен и рассказ «невесты» Савина, Валентины Ивановны.
По ее словам, она, молодая женщина, (в суде ее не было, и показание ее оглашалось), увлеклась Савиным, как исключительно умным и интересным человеком.
Поверив сначала всем рассказам Савина о его богатствах, она приехала с ним в Москву.
Но когда вскоре их стали выселять из номеров в номера, она поняла, что Савин гол.
Тут же Савин склонял ее на торговлю собой.
Он посылал ее в один из домов свиданий и учил ее так «обработать» хозяйку этого дома:
     — Мною увлекается один миллионер-старичок, который обожает меха. Сделайте мне меха, и я сделаю его вашим клиэнтом, -— должна была говорить любовница Савина.
В другом случае Савин уговаривал ее поехать в Троице-Сергиеву лавру и совратить там какого-нибудь богатого монаха, обещая пошантажировать его.
Показания эти не нравятся, конечно, Савину, и он полуигриво, полугорестно восклицает:
     — И вот такую женщину я любил!.. На старости лет чуть не сделал величайшей глупости, — хотел жениться на ней!..
После допроса свидетелей Савин вооружился было своими трудами, убив всех сообщением, что в его распоряжении имеются 23 тома его жизнеописания.
Но потом сам, видно, испугался перспективы этого чтения и опустился на скамью, посылая комплимент председателю:
     — Впрочем, моя личность достаточно выяснена! Вы, ваше превосходительство, — председатель в полном смысле этого слова!
Это не то, что знаменитое мое дело.
Там, по затее Муравьева, закрывали двери и все дело обделывали шито-крыто...
Председатель прервал словоизвержение Савина.
Дело слушалось под председательством г. Гудим-Ловковича.
Обвинял тов. прокурора г. Чернявский.
Защищали Савина прис. пов. Ефимовский и Томашевский.
Присяжные заседатели Савина оправдали.

07 декабря (24 ноября) 1914 года

ЛИСТОКЪ

Жив курилка!

Нам сообщают, что бывший корнет Савин, содержащийся в одной из тюрем, ходатайствует о принятии его в какой-либо полк действующей армии.

16 (03) января 1915 года

К высылке авантюриста Савина.

Высланный распоряжением начальника петроградского военного округа, всемирно известный авантюрист Савин, он же маркиз Тулуз-де-Лотрек, в настоящее время находится в Петрограде, отбывая 3-месячный арест при Спасской част за прописку себя в столице не нарымским мещанином из ссыльных, каковым он числится по паспорту, а великобританским подданным.
В течение своего кратковременного пребывания в столице Савин проявил себя на поприще, обещавшем ему крупные средства и популярность. Савин дал ряд тем для кинематографов, настолько понравившихся фирмам, изготовляющим фильмы, что у него сразу же было раскуплено все, что он написал и, кроме того, он получил ряд новых заказов.
В настоящее время Савиным возбуждено ходатайство о разрешении ему продолжать свои работы в тюрьме.

07 июня (25 мая) 1916 года

С чего начал „корнет Савин".

     Опять имя «корнета Савина» упоминается в печати! Это уж такое хроническое явление — периодическое упоминание имени знаменитого авантюриста по тому или другому поводу.
Удивительные похождения Савина, вплоть до женитьбы, после ряда мошенничеств,.на иностранной графине и приобретения графского титула, известны читающей публике, но ей неизвестно то, с чего начал Савин. А «начал» он в Петрограде и начал сразу прямо поразительно находчиво.
«Корнет Савин» в молодости любил купить. Гуляя с женщинами, он денег не платил.
     — Запишите за мною, — было его обычною фразою.
Одному из рестораторов надоело постоянно слышать это от Савина.
Когда кутеж подошел к концу, он приказал официанту потребовать уплаты денег по счету.
Савин не пожелал платить. Пришел сам ресторатор.
     — Знаете, что, г. Савин,—сказал он,— или уплатите деньги сейчас-же, или-же, в окончательный наш расчет с вами, снимите брюки и уйдите из ресторана без них.
Не желая присутствовать при скандале, женщины убежали. Савин согласился погасить долг последним способом. Надев халат, он в белье вышел на улицу, раздумывая, как быть дальше, ибо в кармане не было ни гроша.
Думать долго не пришлось. Он взял карету и направился на Николаевский вокзал. Пробыв там некоторое время; он в карете направился в «Северную» гостиницу, изображая собою только что прибывшую в столицу по железной дороге персону.
    — Швейцар, расплатись с каретой и распорядись отвести мне лучший номер! — сказал он швейцару. - Да пусть приготовят постель. Я экстренно вызван к министру, истомился в дороге, и мне надо отдохнуть. Желание его было исполнено. Ему отвели лучший номер, заплатили за карету.
Савин заперся в номере.
Проснувшись на следующий день, он позвонил. На звонок явился слуга.
     — Ну, братец, - сказал Савин, — теперь давай мне умываться и одеваться. Пора к министру.
Слуга помог ему умыться. Когда затем Савин стал одеваться, то стал в тупик. Части его туалета не было.
     — Это черт знает что-такое! — закричал он, — У вас воруют одежду спящих... И не только одежду, но и деньги в ней... Где мои брюки? Я должен сейчас быть у министра! Я сейчас же заявлю градоначальнику... Вашу гостиницу закроют.
Испуганный слуга бросился к управляющему с сообщением о необычайном казусе.
Никто не мог понять, куда девалась одежда персоны! Не без нее же она явилась в гостиницу.
     — Не подымайте, пожалуйста, истории,— стал просить управляющий. - Мы все сделаем для того, чтобы удовлетворить вас... Сколько стоили ваши брюки?
     — 18 рублей.
     - Мы сейчас-же доставим вам новыя из магазина. А сколько пропало денег?
     - 150 рублей.
     — Извольте получить их.
Савин небрежно взял деньги, поехал «к министру» и в гостиницу, конечно, уже не вернулся.
Как известно, картины некоторым своих похождений Савин лично воспроизвел для кинематографа. Стоило бы ему в лицах представить и этот эпизод.

22 (09) октября 1916 года

Арест международного афериста корнета Савина.

7 октября, на улице Харбина чинами сыскного отделения задержан известный международный аферист корнет Савин, отпрыск дома графов Де-Тулуз Лотрек, именующий себя французским графом, американским гражданином, близко знакомым со всеми коронованными особами и министрами. В последнее время корнет Савин, осужденный за ряд авантюр и подлогов, находился на поселении в Нижнеудинске, откуда бежал. Побег вызвал переполох, посылались телеграммы, было установлено, что Савин направился через Читу в Маньчжурию. В Харбине был установлен надзор за гостиницами. Вечером 6 октября в гостиницу «Гавайи» явился приезжий представительный старик и занял номер, обещая предъявить паспорт на другой день. Утром около гостиницы приезжего, как только он вышел на улицу, ему предложили проследовать в участок. К чинам полиции задержанный обратился на английском языке и потребовал объяснения, на каком основании арестовали его, американского гражданина, графа. Де-Тулуз Лотрек. Заявление арестованного с обычным апломбом, каким Савин владеет в совершенстве, вызвало смущение, но арестованный все же был доставлен в сыскное отделение, где ему в присутствии полицеймейстера и представителя прокурорской власти была предъявлена его карточка «корнета Савина». Арестованный сознался, что это действительно он, корнет Савин. При обыске у Савина найден паспорт на имя Шперлинг. На вопрос, чей это паспорт, Сашин рассказал одну из его сказок, что ехал с каким то пассажиром, который дал ему в гостинице паспорт для «явки». Когда Савина уличили, что это не так, Савин сознался, что паспорт он взял на всякий случай. Позднее выяснилось, что паспорт он приобрел в Нижнеудинске. Савину теперь 62 года, но он бодр и энергичен ему нельзя дать более 40 лет. При Савине найдено 42 руб. денег и две облигации французских банков на 1000 руб. Из объяснения Савина заключается, что Савин направлялся на юг Китая и далее за границу. Знаменитый авантюрист будет выслан обратно в Нижинеудинск.

23 (10) октября 1916 года

Арест корнета Савина.

ХАРБИН, 8, X. Утром на улицах Харбина задержан аферист, широко известный по всей России под именем корнета. Савина.
На заявления агентов полиции, что они арестуют его, Савин ответил на английском языке, что он — американский подданный и в силу экстерриториальности Манчжурии не может быть арестован русскими полицейскими властями.
Ему предъявили фотографическую карточку. Савин сознался, что бежал с места ссылки и намеревался пробраться в Европу.
— Там теперь, — заявил он, — большой простор для людей с моими «способностями».
Савин будет водворен на место ссылки.

29 (16) октября 1916 года

Багаж корнета Савина.

При аресте Савина в Харбине его главные заботы были о том, что не пропал его багаж, оцениваемый Савиным в миллион марок. Савин просил администрацию сохранить багаж. Вчера сыскным отделением был получен этот багаж, в котором оказалась целая гора (в пять пудов) рукописей его мемуары, приблизительно на двадцать печатных томов. Мемуары Савин ведет уже двадцать лет, описывая свои похождения. В последнее время в виду беспрерывного сидения Савина по тюрьмам темой для его мемуаров служат административные лица и окружающая бытовая сторона тюрьмы, изложенная в беллетристической форме. Весь багаж Савина осмотрен в его присутствии и присутствии чиновников консульства.

06 декабря (23 ноября) 1918 года

Корнет Савин в Китае.

В газ. „Пекин энд Тяньцзин Таймс» помещено от редакции следующее предупреждение:
Наш старый знакомый, граф де Тулуз де Лотрек де Савин мещанин гор. Нарыма, появился вновь в Тяньцзине после прогулки по среднему Китаю и Япония н краткого визита в Пекин. В китайской столице он раздавал программы лекции, которую он намеревался читать там, описывая себя в них как «русского гвардейского кавалерийского офицера, находившегося на пути к европейскому фронту, гражданином С. Штатов, натурализованным в 1898 г. ветераном американской армия, офицером добровольческой армии, принимавшем участие в войне между Испанией и С. Штатами в 1897 г., человеком, бывшим долгое время жертвой тирании царя, сосланным в Сибирь за политические преступления, выразившиеся в том, что он явился автором книги против царя и его управления».

18 (05) июля 1921 года

Бессмертный корнет.

     В «Шанхай Газета» помещена следующая заметка в юмористическом тоне по поводу высылки из Шанхая известного авантюриста корнета Савина.
     Шанхай, говорится в заметке, лишился одного выдающегося посетителя. После 18-ти месячного пребывания в нашей среде он уложил свои чемоданы и отбыл. Должные почести были оказаны ему при отъезде, причем специальный наряд полиции сопровождал его до судна, на котором он отплыл во Владивосток.
     Кто? О, да, мы забыли упомянуть об этом: граф Н. де-Тулуз-Лотрек, де Савин, офицер гвардейской кавалерии, наследственный кавалер мальтийского ордена 1-й степени, кавалер русских орденов: С. Владимира, Св. Анны, Св. Станислава, военной медали и румынского железного креста.

11 сентября (29 августа) 1921 года

Корнет Савин.

     Неугомонный корнет Савин, недавно только выпущенный из шанхайской тюрьмы, опять привлекать внимание своими авантюрами.
     Ныне он находится во Владивостоке. Несмотря на свой почтенный возраст, Савин, по словам дальневосточных газет, продолжает мечтать о небывалом в истории военном походе на Индию с целью разрушить экономическую базу Англии, видя в этом единственную возможность разрешить мировую проблему.
     Не скрывая своих планов, корнет Савин вербует себе единомышленников, не отказывая им в будущих «портфелях», деньгах и пр.
     На днях корпеть Савин, именующий себя графом де-Тулуз-Лотрек, стал высказывать свою мысль английскому подданному Ф. Гамильтону в помещении его фотографии.
     Последний в категорической форме потребовал прекратить этот разговор и не достигнув цели, попросил корнета оставить помещение.
     «Обиженный» граф стал оскорблять г. Гамильтона и намеревался нанести ему побои, но вмешательством служащих инцидент был ликвидирован.

15 (02) мая 1931 года

Корнет Савин в Гонконге

Один из наших читателей в Гонконге сообщает, что там в настоящее время находится "всероссийски известный", а Шанхаю, так особенно примелькавшийся - корнет Савин.
Состарившаяся знаменитость находится в госпитале, куда его устроили люди, на которых пышность его французского имени - Тулуз де Лотрек произвела сильное впечатление.
Наша читательница с особым негодованием отмечает выступление Савина в гонконгской прессе. В "Гонконг Сэн-дэй Герольд" появилась его статья под заглавием "Царь на один день", в которой он выставляет себя жертвой произвола со стороны Императора Александра III, помешавшего ему сесть на болгарский престол.

03 декабря (20 ноября) 2012 года

КОРНЕТ САВИН

Более 30 лет имя корнета Савина не сходило со столбцов русских, европейских и даже американских газет, помещавших самые невероятные его авантюры.

То корнет Савин открывает новый Клондайк на несуществующем острове и ухитряется реализовать фальшивые акции, то является претендентом на болгарский престол и принимается султаном на Селямлике, то совершает ряд смелых побегов из европейских тюрем или выскакивает под Тамбовом из окна вагона скорого поезда на полном ходу... Одно невероятнее другого -- и без конца, без конца... Знаменитые авантюристы прошлых веков -- Казанова, Калиостро и другие, чьими мемуарами зачитывается до сих пор весь свет, перед корнетом Савиным, выражаясь словами Расплюева:

-- Мальчишки и щенки!

Более 25 лет Савин состоял бессменным обитателем тюрьмы, время от времени прерывая свое сидение за решетками смелыми побегами, появляясь снова то в России, то за границей, чтобы блеснуть на газетных столбцах то в телеграммах, то в уголовной хронике своим именем.

Последний раз в Москве он был летом 1911 года, прибыв сюда ни более, ни менее, как из нарымской тундры, совершив побег через бесконечную сибирскую тайгу, несмотря на свои 56 лет.

Явился в Москву прилично одетым, с ручным багажом и прямо, по старой привычке, отправился в одну из лучших гостиниц, Лоскутную, где занял хороший номер, спросил книгу для приезжающих и преважно расчеркнулся:

-- Граф де Тулуз-Лотрек из Нового Орлеана. А паспорта, расписавшись, не дал.

Входит управляющий, почтенный старик, занимающий место десятки лет.

-- Пожалуйте, ваше сиятельство, паспорт. Ноне строго... Того и гляди за непрописку на 500 рублей оштрафуют.

-- Во-первых, паспорт -- это предрассудки, когда я сам налицо!

-- Так-то оно так, а все-таки без паспорта никак не возможно.

-- Да ты меня, Миша, не узнаешь, что ли? Управляющий вглядывается, старается припомнить.

-- Лицо знакомое-с... Никак Николай Герасимович!..

-- Ну, вот и узнал. А если надо уж непременно прописать паспорт,-- вот тебе и паспорта! Выбирай любой и прописывай.

Савин вынул из саквояжа десяток подложных паспортов на всякие звания и выкинул на стол. Управляющий посмотрел и обезумел.

-- Все фальшивые-с?

-- Не беспокойся, пропишут... Вон их сколько прописанных...

В конце концов управляющий дал денег на расходы Савину и выпроводил его после дружеской беседы и воспоминаний доброго старого времени, когда Савин проживал в этой гостинице тысячи.

* * *

Я познакомился с Савиным в самом начале 80-х годов.

На Б. Дмитровке тогда существовал д. Муравьева, где прежде помещался лицей Каткова, "Салон де-Варьетэ", родоначальник "Омонов", "Максимов" и других "шато-кабаков", разросшихся в Москве с легкой руки Егора Кузнецова, много лет содержавшего "Салошку" и нажившего большой капитал.

Здесь шли разгульные ночи с хорами и оркестрами. Особенно переполнялись залы и кабинеты накануне праздников чуть не с 8 часов вечера, так как публике деваться было некуда -- драматические спектакли тогда были под праздник запрещены, а "Салошка" торговала всю ночь напролет. Под праздник здесь было то, что называется "дым коромыслом". Были излюбленные гости из кутящего купечества, которые пропивали в вечер тысячи и дебоширили вплоть до устройства ванн из шампанского, в которых купали певиц в отдельных кабинетах.

Конечно, эти кутилы, расплатившись тысячами за такую ванну, выйдя из "Салошки", выторговывали у извозчика пятиалтынный и потом долгое время наверстывали расходы, расплачиваясь досрочными купонами и сериями, обрезанными за два года вперед.

Но в "Салошке" они не жалели бросать денег в пьяном угаре и щедро одаривали прислугу и распорядителей.

Некоторые дарили часы, перстни, деньги, а один, парчовый фабрикант с Никольской, так товаром отблагодарил ловкого распорядителя, которого звали, кажется, если не ошибаюсь за давностью времени, Алексей Васильевич. Это был небольшой, полненький человечек, чрезвычайно юркий, услужливый, знающий толк и в людях и в винах.

Вот через него-то я и познакомился с корнетом Савиным.

В один прекрасный вечер мы сидели в "Салошке" дружной компанией за веселым ужином. Некоторые из моих собеседников живы, а многих уже нет, в том числе и известного любимца Москвы актера Градова-Соколова.

Перед нами стоял Алексей Васильевич, метрдотель, которому мы заказывали ужин. На нем был надет под фраком необыкновенный жилет из золотой парчи, на который из нас никто не обратил внимания до тех пор, пока не остановился перед нашим столом красавец мужчина, одетый по последней моде, и не хлопнул распорядителя по животу.

-- Это что надел, чудище? Что это за жилет?

-- А, Николай Герасимович! Ты один? Если один,-- садись с нами!.. Позволь познакомить.

И Градов-Соколов представил нам подошедшего:

-- Мой приятель, помещик, Николай Герасимович Савин.

Сел -- и снова к распорядителю:

-- Что это за мода? Откуда такой жилет?

-- В ту субботу подарил один наш постоянный гость, фабрикант. Целый год обещал все подарок сделать и в субботу приходит с дамами в кабинет, призывает меня, подает мне сверток и говорит:

-- А вот тебе, Алеша, от меня самый дорогой подарок, лучше нет,-- двести рублей стоит!

Развертываю, смотрю -- парча.

-- Как, для чего? -- вскипятился.

--- На покров, коли умрешь. Бери и кланяйся!

-- Взял я парчу, принес домой, отрезал на жилет и заказал портному. Не правда ли, красиво?

-- А знаешь, недурно! Вот я поеду в Париж и введу в моду парчовые жилеты! -- сказал Савин.

Не знаю, удалось ли ему когда-нибудь ввести эту моду, но в этот вечер он положительно очаровал нашу компанию блестким остроумием и интересными рассказами о жизни. Иногда он поднимал руки кверху, обводил глазами стены и говорил:

-- Alma mater! Это моя alma mater!!

-- Это вы про что?

-- Вот про эти самые стены! Это моя alma mater! Здесь я нашел свою судьбу!..

На все дальнейшие вопросы он не отвечал, переводил разговор на другое, и только спустя почти тридцать лет я узнал из рукописного дневника Савина, почему он называл стены "Салошки" alma mater. Здесь помещался Катковский лицей, где учился Савин!

Первая глава дневника его начинается с того, о чем он так упорно тогда молчал, не желая объяснить, почему он называл "Салон де-Варьетэ" своей alma mater: в ней описывается лицей Каткова, аристократическое учебное заведение с правом университета.

Наш ужин закончился к утру, но около полуночи Градов-Соколов ослабел настолько после шампанского, что Савин проводил его до дому, в его излюбленную Бучумовку, на углу Столешникова переулка, а затем вернулся к нам кончать продолжение ужина.

С тех пор я больше не видался с Савиным.

Прошло несколько лет.

Я работал в "Русских ведомостях" и через редакцию получил письмо, адресованное на мое имя. Это письмо хранится у меня до сего времени.

В этом письме Н. Г. Савин сообщает мне, что он закончил большой литературный труд "Исповедь корнета", в котором описал свою жизнь и приключения. Савин просил меня в письме просмотреть его работу, проредактировать и начать печатанием или в газете или отдельным изданием.

Самой рукописи не прислал.

Письмо заканчивается следующими строками:

"Я вас могу принять ежедневно от часа до трех дня у себя. Сам же не могу явиться к вам, к моему глубочайшему сожалению, потому, что содержусь в тюремном замке, в Каменщиках. Итак, жду вас у себя. Ваш покорный слуга Николай Савин".

Тут он приложил оглавление своей исповеди в трех частях: первая часть -- Бурная молодость, вторая -- Травля по Европе и третья -- Инквизиция XIX века.

Это, мне помнится, было в 1888 году, во время моего отсутствия из Москвы, а когда я получил письмо, лежавшее месяца три в редакции,-- Савина в Москве уже не было. Я очень жалел, что не воспользовался этим материалом, но счастливый случай через 25 лет привел этот материал опять ко мне в руки.

Почти через 30 лет после встречи в "Салоне де-Варьетэ" у меня началась переписка с Савиным.

Савин бежал из Нарымского края, преважно разгуливал в Москве, явился в свое бывшее калужское имение и, наконец, кажется, в г. Боровске был арестован и препровожден в Томск, где и судился окружным судом, а оттуда был переслан в Эстляндию этапным порядком, снова судился в Митаве по новому какому-то делу.

Он пересылался через Москву, и мне кто-то из знакомых сказал, что видел Савина на вокзале, откуда препровождали его в московскую пересыльную тюрьму, что он выглядит больным, плохо одет и, по-видимому, очень нуждается.

Я тогда послал ему немного денег и письмо, в котором напомнил о нашей встрече 30 лет назад.

Савин мне прислал милое письмо, благодарил меня за память. Я ответил, опять послал денег, и началась интересная переписка. Конечно, письма от него приходили ко мне с разрешения прокурорского надзора и тюремных властей, но письма были весьма любопытные и подробные. Савина пересылали судиться то в города Европейской России, то опять в Сибирь, и я получал от него письма из разных тюрем. А когда кончатся суды над ним за разные преступления по совокупности, это неизвестно было. Но он 25 лет сидел по всевозможным тюрьмам.

И бродяжная жизнь, и вечный арест, и тревоги отозвались на здоровье Савина. Он постарел, выдержал в тюрьме операцию, и, кажется, наступил конец его побегам и авантюрам.

Его последние письма все-таки были необыкновенно интересны, хотя отзывались повышенной нервностью, в чем нет ничего удивительного: такую жизнь не всякий организм выдержит!

Иногда он заговаривался и уже серьезно утверждал, что он граф де Тулуз, и доказывал это в огромном письме, которое я получил как-то осенью. Это кусочки его автобиографии.

Вот что он писал:

"Родился я в 1854 году в Канаде. Крещен в России, в Благовещенской, села Сердинского, церкви 11 января 1855 года. Родители мои -- гвардии поручик из потомственных дворян Герасим Савин, а мать Фанни Савина, урожденная графиня де Тулуз-Лотрек. Я усыновлен дядей со стороны матери гр. де Тулуз-Лотрек актом, совершенным в декабре 1895 года в г. Сиятеле, в штате Вашингтон. Эмигрировал в Америку в декабре 1893 года, приехав на пароходе "Аладин" из Владивостока в порт Виктория.

Ввиду усыновления меня я законно ношу имя и титул, присоединив их к моей древней дворянской фамилии -- Савина.

27 апреля 1898 года постановлением чикагского суда я натурализован гражданином Соединенных Штатов под этой двойной фамилией. Затем, 15 августа 1899 года я женился в Лондоне на англичанке, уроженке Канады, мисс Мэри Вэрвут, после чего и жил в Канаде, где 12 января 1901 года у нас родилась дочь, после чего я перешел в английское подданство в 1902 году".

В конце 1902 года Савин вновь явился в России и был арестован в Козлове, и тогда в газетах появилось известие, что "Савин умер". На самом же деле он был отправлен в Сибирь пешком по зимнему этапу, бежал на Амур, перебрался на знаменитую китайскую Желтугу и был главарем 7.000 бродяг всех народов, которые и основали Желтугинскую республику, впоследствии разогнанную войсками. Далее в этом письме, автобиографии последних лет, Савин рассказывал ряд приключений и приводил родословную графа де Тулуз-Лотрека и заканчивал последними днями своей жизни, когда его судили уже по обвинению в политических преступлениях.

Перечисляя свои сочинения, он заключал свое письмо ко мне просьбой печатать его рукописи.

Передо мной ряд собственноручных тетрадей Савина, рассказывающего свою удивительную жизнь с самого детства. Первые тетради писаны им в тюрьме еще в его молодости, в конце 80-х годов, когда все им чувствовалось горячо, рассказывалось страстно. И где он не был? Кого не видал? От высшего общества, где он был своим, и до каторжных тюрем и бродяжных шаек, где он был главарем.

Свои записки он ведет с самой юности, постепенно переходя от лицейских дортуаров через жизнь блестящего гвардейца, вращавшегося в высших кругах столиц, да каторжного арестанта...

И только прочитав подробно с самого начала эти записки, можно понять всю богатую одаренность этого человека, не применившего к жизни свою энергию и свои таланты.

Интересно в них описана среда, в которой вращался Савин. Здесь и высшее общество столиц, кутилы и прожигатели жизни Петербурга и Варшавы, гвардейцы, дамы полусвета, театр Берга и его завсегдатаи... Далее заграничные приключения, суды, тюрьмы.

Не раз в жизни улыбалось Савину счастье, и счастье необыкновенное, но никогда он, в силу стечения обстоятельств, не мог им воспользоваться.

Разве это неудивительно: Савин под именем графа Тулуз-Лотрека был вероятнейшим кандидатом на болгарский престол после изгнания Батенберга.

И это могло быть, почти что совершилось, но случайная встреча в ресторане в Константинополе уже после представления Савина султану на Селямлике разрушила все замыслы его.

Кандидатуре на болгарский престол Савин в своих записках посвящает несколько глав, в которых прекрасно описана Болгария стамбуловских времен.

Из этого ряда глав я позволю себе сделать небольшое извлечение, опять-таки характеризующее Савина.

Он явился в Болгарию под именем гр. Николая де Тулуз-Лотрека и предложил нуждавшемуся в деньгах Стамбулову сделать государственный заем у крупных парижских банкиров, представителем которых он назвался, предъявив, конечно, фальшивые доверенности и другие документы.

Предложение это, которому Стамбулов обрадовался, ввело Савина в круг министров, где он занял почетное положение, кончившееся тем, что в один прекрасный день между Стамбуловым и им вышел такой разговор:

-- Нам необходимо выставить своего кандидата и, во всяком случае, провалить на выборах в Тырнове невыгодного для нас князя Мингрельского. У нас кандидат уже намечен и утвержден нами.

-- Кто же он? -- спрашиваю я.

-- Вы, граф! И я приехал просить вашего благосклонного согласия.

Удар грома из безоблачного неба не ошеломил бы меня так, как слова регента. Я думал сначала, что это шутка, но по выражению лица Стамбулова я убедился, что предложение его обдумано.

-- А вы, кажется, удивлены, граф? Но я говорю серьезно, строго обдумано и приехал к вам не как знакомый, а как первый министр Болгарии после обсуждения всего с моими коллегами. Поверьте, что ничего удивительного в моем предложении нет. Почему вы, граф де Тулуз-Лотрек, чей род состоит в родстве с Бурбонами, не можете быть кандидатом на болгарский престол?.. Скажите, чем какой-нибудь Батенберг или князь Мингрельский достойнее вас, потомка владетельных князей Франции? Мы все это обсудили и просим вас.

И Савин на другой день дал свое согласие. Все это постановлено хранить в тайне до тырновских выборов, где народное собрание сделало бы все, что предложит Стамбулов, а затем, когда выборы состоятся, ничего бы не было страшного.

Далее решено было поехать новому кандидату в Константинополь, представиться великому визирю Киамил-паше, а затем и султану.

И через неделю Савин уже ехал на пароходе из Варны в Константинополь.

В главе "На пароходе" Савин так обдумывает свое положение:

"Это неожиданное предложение ошеломило бы всякого. Каково же оно было мне, скрывающемуся под чужим именем, даже не французу, а русскому офицеру, врагу тех, которые предлагают мне быть их князем? Предложение это было серьезно обдумано болгарскими воротилами. По их понятиям, я был человеком вполне подходящим. Возвышая меня на болгарский трон, они надеются сохранить за собой власть и силу в стране. Должен ли я, по их мнению, я, их креатура, оставить их бесконтрольно заправлять всем в стране?

И пришел я к заключению, что кандидатуру принять надо. Как русский, как славянин, я, будучи болгарским князем, мог принести более пользы России, чем какой-нибудь немец, назначенный Бисмарком и Англией. Я призван спасти Болгарию от всякого порабощения неславянских стран, я призван принести пользу общеславянскому делу и, может быть, очистить путь к Царь-граду славянам. Я убежден, что рано или поздно Царь-град будет центром славянства в руках России".

С этими мыслями подплывал Савин к Царьграду.

Далее. Он принят во французском и болгарском посольствах, как высокая особа, принят великим визирем и, наконец, султаном Абдул-Гамидом. Остаются отъезд в Софию и уже подготовленные Стамбуловым выборы.

Но...

Появились сведения в газетах о новой кандидатуре. В издающейся на английском языке константинопольской газете "Стамбул" напечатаны были какие-то оскорбительные намеки. И Савин вызывает редактора "Стамбула", англичанина, на дуэль, а когда тот отказывается, бьет его хлыстом по лицу.

Все газеты наполнились скандалом.

Но и это еще сошло бы.

Главное несчастье, решившее судьбу Болгарии и нового князя, было в том, что, будучи в Москве, Савин брился у парикмахера Леона, на углу Тверской и Леонтьевского переулка!

Брейся он в другой парикмахерской,-- он был бы болгарским князем.

Вышло так: Савин в табльдоте "Hotel de Luxembourg" завтракал с своей компанией. Рядом за другим столом сидел молодой человек, который долго смотрел на Савина, потом вдруг сорвался с места, с радостной улыбкой подбежал к Савину и рассыпался перед ним в любезностях:

-- Как я счастлив видеть вас здесь, г. Савин. Давно ли из Москвы?

Кругом все смотрят: речь идет по-французски.

Савин оборвал его дерзостью, заметив, что он его принимает за другое лицо. Но дерзость его погубила.

Обиженный парикмахер, г. Верну, подмастерье Леона, набросился на Савина и закричал:

-- Я подошел к вам вежливо, как к старому клиенту, а вы меня оскорбляете! Вы думаете, что я не читаю газет о ваших похождениях... Я сейчас буду жаловаться в посольство...

На другой день Савин был арестован и под конвоем в партии арестантов отправлен на пароходе в Одессу.

Его давно искали.

Во время немецкой войны он опять появился в Москве, был арестован, сослан в Нарым, а затем слухи о нем прекратились.

Таков был корнет Савин.

Владимир Гиляровский.

1901

1902

1903

1904

1905

1906

1907