06 мая (23 апреля) 1913 года

Дегаев в Америке.

(Письмо из Нью-Иорка)*)

Надо вам сказать, что в предыдущих розыскных списках за 1893-й и 1895-й годы В. Дегаев значился только как Дегаев. Даже приметы его были «не известны», хотя он, как мы увидим дальше, состоял агентом охраны. Более того: в 1897 году живший в Саратове Николай Иванович Маклецов, женатый на сестре Дегаевых Наталии, возбуждал ходатайство об увольнении В.Дегаева из русского подданства, но министр внутренних дел отказал. И тем не менее он — секретарь консульства. Тут много неясного, но разрешить все недоумения может лишь сам «виновник торжества».
— Прежде всего он должен объяснить, что он сделал с рукописями своего брата, если последний действительно умер.
— Да, Полевому-Дегаеву есть о чем раз сказать. Его жизнь «не прошла бесследно». Вы знаете его молодые годы? О них стоит напомнить. В.П.Дегаев начал свою политическую карьеру очень рано и довольно оригинально. Семнадцатилетним юношей он был арестован в Петербург «за прокламации». Несмотря на его молодость, его удостоил своей душеспасительной беседой сам подполковник Судейкин. Между ними произошел интересный разговор, который закончился таким диалогом:
— Ваше дело будет прекращено, ваша виновность будет забыта, если вы мне окажете существенную услугу...
— Как, вы хотите сделать из меня шпиона! Кто дал вам право говорить мне подобным вещи.
— Ни одной выдачи я от вас не потребую. Мне надо только, чтобы вы сообщали о настроений и новых течениях, с которыми будете встречаться, и о готовящихся террористических актах, если услышите.
— Но никогда, ни при каких обстоятельствах вы не услышите от меня ни одного имени, не дождетесь ни одного предательства.
—Я вполне в этом уверен, Владимир Петрович...
Так рассказал товарищами выйдя на свободу, о своей беседе с Судейкиным сам Дегаев.
Старший брат Дегаева, Сергей, и представитель тогдашнего центра народовольческой организации С.Златопольский посоветовали «Володе» продолжать сношения с Судейкиным. У них был свой план. В то время партия только-что понесла крупную потерю в лице арестованного Клеточникова, который оказывал ей существенный услуги, служа чиновником в III-м отделении, руководившим тогда политическим сыском. Думали, что В.Дегаев сможет заменить утрату. И жестоко ошибались. Чиновник мог, не выдавая товарищей, вызнавать секреты охраны; внутреннему агенту это почти невозможно.
По собственному признанию В.Дегаева, он видел только «жандарма, который подавал чай в кабинета, где происходили его свидания с Судейкиным»... *)
— Вы не думаете, что жандармы извлекали пользу из «Володи»?
— Наверное. Если даже Дегаев действительно не называл «ни одного имени», то путем наблюдения за ним и за теми, кто с ним виделся, полиция могла выяснить многое.
Но является сомнительным и то, что Судейкин не дождался от «Володи» «ни одного предательства». Известная пропагандистка Ольга Любатович, например, рассказывает в своих воспоминаниях *) следующее: «Когда я встретилась в мае 1881 г. с Владимиром Дегаевым, он предложил мне освобождение Морозова, очень рассыпался в уважении и любви всей семьи к нему (Морозов знал Дегаева раньше) и задал мне естественный вопрос, где он теперь сидит и есть ли с ним сношения; я сказала, что есть, и что он в доме предварительного заключения. Этого было достаточно, чтобы через нисколько дней Морозова перевели в крепость (курсив мой). Не прошло и года, как сама Любатович, как и другие знакомые «Володи» из числа видных революционных деятелей (Прибылева-Корба, С.Златопольский), были арестованы...
В начале 1882 года В. Дегаев получил командировку за границу, имея два поручения: первое от Судейкина—«сблизиться с эмигрантами и заручиться их рекомендациями», и второе от революционеров—обсудить вопрос об убийстве Судейкина. Но старые эмигранты отнеслись с недоверием к прыткому юноше в ему пришлось вернуться в Россию ни с чем.
Судейкин, как рассказывают современники, встретил «Володю» довольно сурово. Но В.Дегаев успел вскоре услужить ему, обнаружив таланты, которых у бывшего воспитанника морского корпуса трудно было и подозревать.
Кроме террористов, у Судейкина были еще заклятые враги—антитеррористы, в лице «Священной Дружины», образовавшейся частным образом после события 1 марта 1881 года из добровольцев, в целях личной охраны государя. Во главе этой тайной лиги стояли близкие Александру III лица—граф Воронцов-Дашков, граф Шувалов, князь Щербатов и др. Дружина действовала нелегально, распространяла свои воззвания и приватно занималась сыском.
Для Судейкина «Священная Дружина» была костью в горле—она у него хлеб отбивала. Ловкий комбинатор долго изыскивал способ «подвести» сановных конкурентов, и, наконец, случай представился. Один небольшой кружков радикальной молодежи, получив экземпляр воззвания «Общества борьбы против террора», изданного «Дружиной», и, думая, что это—махинация Судейкина, отгектографировал копии листка, добавив к нему адрес: «Главный почтамт. Н.И.Киедус» (при чтении справа налево этой фамилии получается: Судеикин). Но для полной имитации не хватало печати общества. Как же быть? Тут на выручку является услужливый «Володя», оказавшийся мастером на все руки; он вырезал необходимую печать, и «прокламации» полетели во все концы, в том числе и по редакциям повременных изданий. Эффект получился неожиданный. Влиятельная газета «Новое Время», поместила, согласно инспирациям министерства внутренних дел, громовую статью, изображая дело как зловредную интригу и доказывая, что деятельность добровольцев подрывает престиж властей предержащих и т. д. Маневир имел полный успех: через несколько дней «Дружина» была закрыта *).
— Но играл ли в этом деле В. Дегаев только роль подделывателя печати? Не попал ли самый листок «Дружины» через его руки? Не возникла ли самая мысль о переиздании «прокламации» при благосклонном участии «Володи» и его полицейского принципала?
— Косвенный ответ на эти вопросы мы имеем в том обстоятельстве, что никто из членов кружка, отгектографировавшего «прокламацию», не пострадал, хотя все они были известны Судейкину. Да еще бы! Судейкин не то, что карать, а благодарить их должен был за невольную услугу, которую юные шутники ему оказали.
Во второй половине 1882 года В.Дегаеву пришло время отбывать воинскую повинность. Судейкин предложил ему отправиться для этого в Саратов. Почему именно туда? Да потому, что этот поволжский город всегда отличался обилием революционных элементов. На прощанье Судейкин сказал Володе: «Устройтесь так, чтобы правительство никогда больше не слышало о вас»... Так рассказывал об этом сам Дегаев.
Лично я думаю, что прощальный разговор был другого содержания. В этом мнении меня утверждает дальнейшая судьба «Володи». Прибыв в Саратов, В.Дегаев не только не отошел от революционных сфер, но, как мы видели из официального свидетельства, занялся «распространением революционных учений среди местных военно-служащих» и расширением знакомств «с деятелями социально-революционного общества». Сомневаюсь, чтобы «Володя» рискнул, будучи солдатом, на подобные штуки, если бы он не надеялся на покровительство своих жандармских друзей. Из других источников известно также, что В.Дегаев, находясь в Саратове, поддерживал сношения с проживавшими там «нелегальными» Франжоли и его женой. Наконец, мне здесь передавали, со слов г. Полевого, что последний имел отношение к попытке, имевшей место 16-го августа того же 1882 года, революционеров Поливанова и Райко освободить из саратовской тюрьмы товарища своего Новицкаго. Не потому ли это покушение и не удалось, закончившись трагически? (Поливанов и Райко были в самый момент побега окружены откуда-то взявшейся «толпой» и так избиты, что второй из них вскоре умер).
Такое поведение В.Дегаева в Саратове шло вразрез с заветом, преподанным ему (по его словам) на прощанье Судейкиным. Как мы видели, правительство «слышало» о деятельности «Володи» в Саратове. И что же? Вместо ареста (за пропаганду в войсках и пр.) Дегаев получает возможность перевестись на службу в Петербургу да еще в гвардейскую часть! Бывает же счастье людям...
Только после убийства Сергеем Дегаевым подполковника Судейкина «Володя», потерявший в лице последнего могущественного заступника, скрывается за границу, опасаясь, что и его могут притянуть к делу брата. С тех пор,—говорить в своих воспоминаниях Прибылева-Корба, — В.Дегаев погрузился в неизвестность, и имя его покрылось забвением»...
Такое забвение я нахожу несправедливым. Наш герой слишком скромен, чтобы напомнить о себе. Но жизнь его «не прошла бесследно», и отметив ее не мешает. Интересы исторической правды вообще требуют, чтобы таинственные деятели политического сыска, скрываемые ширмами полицейских конспираций, являлись перед публикой без черных и красных масок, в своем натуральном виде.
Три с половиной года тому назад я разоблачил шпиона Гекельмана, который в 1890 году провоцировал под фамилией Ландезена в Париже фабрикацию разрывных снарядов, был за это приговорен французским судом на 5 лет в тюрьму, но скрылся и... появился десять лет спустя в том же Париже, как статский советник Гартинг, в качестве главы русского заграничного сыска. Интересным в этой истории является, между прочим, то обстоятельство, что троеликий провокатор Гекельман состоял каким-то «атташе» при русском посольстве. Теперь мы наталкиваемся снова на подобное же явление: в качестве V секретаря русского консульства выступает Дегаев-Полевой-Fields. Не думаете ли вы, что остается ждать, что скоро появится где-нибудь, переменив личину, в роли посланника (по «заслугам» и честь!) сам многоликий Азеф?
— Да, Россия—страна неограниченных возможностей,—согласился я.

НЕЗАВИСИМЫЙ.
*) См. „У. Р.“, № 92,
*) По воспоминаниям А.Прибловой-Корбы, опубликованным в апрельской книжке журнала «Былое» за 1906 г.
*) «Былое» №6, 1906 г. *) Об этом подробно рассказано в книге В.Богучарского «Из истории политической борьбы».

1901

1902

1903

1904

1905

1906

1907

1908

1909

1910

1911

1912